Хотя, с другой стороны, эта лодка могла работать в таких условиях, где не сможет никакая другая. «Сапфо-1» была рассчитана на погружение на глубину до двадцати четырех тысяч футов. Однако всякий раз, когда приходилось садиться за пульт управления, Джиордино испытывал некоторый плохо объяснимый дискомфорт. Он посмотрел на показания глубиномера: 12 500 футов. Давление воды увеличивается в пропорции — пятнадцать фунтов на квадратный дюйм при погружении на каждые следующие тридцать футов. Он сосредоточился, сосчитал в уме и ухмыльнулся, получив жуткий ответ: шесть тысяч двести фунтов на квадратный дюйм. Именно с такой чудовищной силой вода в данную минуту сжимала титановый корпус окрашенной в ярко-красный цвет подлодки «Сапфо-1».
— Как насчет того, чтобы взять новую пробу грунта? Джиордино поднял голову и посмотрел в вечно хмурое лицо Омара Вудсона, фотографа научной экспедиции. В руках у Вудсона дымилась чашка только что приготовленного ароматного кофе.
— Створчатый пушер-манипулятор взял бы пробу пять минут назад.
— А я без претензий к тебе. Какой-то идиот вырубил свет, — Вудсон протянул ему чашку кофе. — Ты проверил, сейчас все нормально?
— Абсолютно все, — ответил Джиордино. — Я дал возможность кормовой батарее немного отдохнуть. Следующие восемнадцать часов пусть поработают батареи центральной секции.
— Нам чертовски повезло, что в момент, когда свеч вырубился, мы не въехали в какую-нибудь скалу.
— Повезло — не то слово! — Джиордино поглубже уселся в кресло, потер уставшие глаза и широко зевнул. — В последние шесть часов сонар не выявил ничего более существенного, чем камень размером с бейсбольный мяч. Тут такое же плоское дно, как живот у моей подружки.
— Ты хотел сказать не живот, а грудь, — уточнил Вудсон. — Я видел ее фотографию, — Вудсон широко улыбнулся, что бывало чрезвычайно редко.
— У каждого свои недостатки, — согласился Джиордино. — Но если принять в расчет, что ее папаша крупный торговец спиртным, то на фоне его капиталов дочкина плоская грудь даже и незаметна, между нами говоря.
Он оборвал себя в тот самый момент, когда Руди Ганн, командир экспедиции, заглянул в отсек управления. Капитан был невысокого роста, жилистый. Увеличенные мощными линзами очков, его глаза смотрели внимательно, отчего казалось, что он видит всякого насквозь. Крупный римский нос придавал лицу несколько хулиганское выражение. Однако внешность была обманчива. Руди Ганн на самом деле был мягкий и покладистый человек и всякий, кому когда-нибудь доводилось работать под началом Руди Ганна, проникался к нему огромным уважением.
— Вы двое опять болтаете? — с мягкой улыбкой не то спросил, не то констатировал он.
— Старые раны болят, — серьезно сказал Вудсон. — Опять он завел про свою девушку.
— И это вполне понятно. Когда пятьдесят первый день длится плавание, тут хочешь не хочешь, заговоришь про женщин, — Ганн оперся о приборную доску и заглянул в пилотский окуляр. Первые несколько секунд он видел перед собой лишь голубоватый дым, затем постепенно разглядел и неяркое красное мерцание донных осадочных пород, оказавшихся в лучах прожекторов. На короткое время перед окуляром в пучке света оказалась креветка дюймовой длины: медленно, торжественно проплыла и исчезла во тьме.
— Даже обидно бывает порой, что нельзя вылезти и побродить по дну, — сказал Ганн, освобождая место. — Будь у нас такая возможность, чего только мы не сумели бы там обнаружить.
— А не больше, чем можно обнаружить в центре пустыни Мохав. — Джиордино подумал и добавил: — Одна помойка… — Он приподнялся из кресла и постучал ногтем по стеклу одного из приборов. — Холодает, однако же, еще недавно было тридцать четыре и восемь по Фаренгейту.
— Нет, кто бы что ни говорил, а однажды спуститься сюда — это класс! Хотя постоянно здесь торчать я бы ни в жизнь не согласился… — заметил Вудсон.
— Что-нибудь на сонаре? — спросил Ганн. Джиордино кивком показал на вмонтированный в середину панельной доски большой зеленоватый экран. Согласно показаниям, лодка сейчас двигалась над совершенно гладким участком дна.
— Прямо по курсу и по сторонам — решительно ничего. Несколько часов профиль не меняется.
Усталым жестом Ганн снял очки и помассировал веки.
— Ладно, джентльмены, будем считать нашу миссию близкой к своему логическому концу. Еще исследуем небольшой участок, и через десять часов я командую к всплытию, — инстинктивным движением он вскинул голову и посмотрел на панель приборов, расположенную под потолком — Мамочка с нами, нет?
— Как раз над нами, прямо над головой, — ответил Джиордино.
Ему достаточно было поднять глаза и увидеть мелко подрагивающую стрелку датчика, чтобы сказать наверняка, что их родная «мамочка», их катер сопровождения, находится рядом и постоянно сонирует все их перемещения.
— Свяжись с ними, — скомандовал Ганн, — и передай, что мы начинаем всплытие в девять ноль-ноль. У них будет достаточно времени взять нас на борт и принять «Сапфо-1» до захода солнца, чтобы они потом не жаловались на нехватку времени.
— Знаете, а ведь я практически уже позабыл, каков он, заход солнца, — признался Вудсон. — Чтобы прийти в себя, мне понадобится незамедлительно отправиться на пляж, всласть поглазеть на ягодички, буфера и прочие плохо закамуфлированные женские прелести, чтобы вновь ощутить себя прежним папой Вудсоном… С меня, честно говоря, уже хватит всех этих многодневных купаний.
— Слава Богу, что скоро все это кончится, — сказал Джиордино. — Проведи я под водой еще неделю, и точно съехала бы крыша.
Вудсон с любопытством посмотрел на коллегу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149