Они образовались в результате охлаждения пресной воды, стекающей с ледников океана.
Видимость под водой была хорошая – примерно восемь метров по горизонтали. Он взглянул вниз и увидел небольшую колонию водорослей на каменистом дне. Вокруг него деловито сновали небольшие существа, похожие на креветок.
Огромный трехметровый бородатый тюлень с любопытством уставился на непрошеного гостя, предпочитая при этом сохранять дистанцию. Из его морды торчали пучки жесткой щетины. Питт помахал ему рукой, и зверь величественно удалился, окинув на прощанье аквалангиста настороженным взглядом.
Питт коснулся ногами дна и остановился, чтобы организм привык к давлению. Нырять под лед в спасательном жилете компенсационного типа было опасно, поэтому Питт его не надел. Он почувствовал, что его вес несколько больше необходимого, поэтому вынул из пояса и выбросил несколько свинцовых грузил. Воздух, который нагнетался компрессором, проходил через фильтр и затем подавался в маску, был теплым и чистым.
Питт взглянул вверх, чтобы сориентироваться по светлому пятну над головой, и проверил компас. Он не брал с собой глубиномер. Зачем? Ему предстояло работать на глубине не более четырех метров.
– Поговори со мной, – раздался в наушниках голос Джордино.
– Я на дне, – сказал Питт. – Все нормально.
Питт определил нужное направление и медленно поплыл.
– Корабль примерно в десяти метрах к северу от меня. Направляюсь к нему. Ослабьте шланг и канаты.
Он двигался очень медленно, внимательно следя, чтобы канаты не задевали острые камни. Он начал чувствовать холод. Слава богу, Джордино позаботился о том, чтобы воздух, которым он дышал, был теплым и сухим.
Перед глазами Питта появилась корма судна. Борта заросли водорослями. Он очистил рукой в перчатке небольшой участок, подняв облако зеленой мути. Дождавшись, пока облачко рассеется, он с интересом уставился на открывшуюся перед ним поверхность борта.
– Скажи Лили и Гронквисту, что я вижу деревянный корпус без кормового руля, но и без каких-либо признаков рулевых весел.
– Принято, – отозвался Джордино.
Питт извлек нож, закрепленный на голени правой ноги, и слегка поскреб поверхность внизу над килем. Под слоем водорослей оказался мягкий металл.
– Подводная поверхность обшита свинцовыми пластинами, – объявил он.
– Звучит заманчиво, – сказал Джордино. – Док желает знать, есть ли какой-нибудь орнамент на ахтерштевне.
– Минуточку.
Питт аккуратно убрал растительность с небольшого участка ахтерштевня рядом с тем местом, где он уходил в лед, и стал ждать, пока рассеется очередное зеленое облако.
– В ахтерштевень вделана табличка из какой-то твердой древесины. Здесь буквы и чье-то лицо.
– Лицо?
– С волнистыми волосами и бородой.
– А что там написано?
– Извините, но я не читаю по-гречески.
– Это не латынь? – проявил скептицизм Джордино.
В тусклом свете проникающих сквозь лед солнечных лучей было очень трудно разобрать надпись. Питт придвигался ближе до тех пор, пока стекло маски не коснулось таблички.
– Греческий, – уверенно сказал Питт.
– Это точно?
– Я целый месяц встречался с девушкой, у которой прабабушка была гречанкой.
– Продолжай. Наши собиратели костей уже в экстазе.
Прошло две минуты, и в наушниках снова зазвучал голос Джордино:
– Гронквист считает, что у тебя галлюцинации. А Майк Грэхем говорит, что изучал греческий язык в колледже. Он спрашивает, можешь ли ты описать буквы.
– Первая буква напоминает S, изображенную, как удар молнии. Потом идет А без правой ноги. Далее следует Р, затем еще одна покалеченная А, после нее нечто, похожее на виселицу или перевернутую букву L. После этого идет буква I, а в конце снова S в виде молнии. Лучшего описания я дать не могу. Воображения не хватает.
Слушая Питта, Грэхем пытался изобразить надпись на листке из блокнота. У него получилось следующее:

Полюбовавшись на дело рук своих, он понял, что в чем-то ошибся. Но в чем? Ему пришлось изрядно поднапрячь память, прежде чем он сообразил, в чем дело. Буквы были из классического алфавита восточных греков.
Задумчивое выражение его лица сменилось скептическим. Он написал короткое слово, вырвал листок и передал коллегам. Там было написано: «Sarapis».
Лили вопросительно взглянула на Грэхема:
– Это что-нибудь значит?
– Думаю, это имя греко-египетского бога, – сказал Гронквист.
– Да, – согласился Хоскинс, – это весьма популярное божество на Средиземноморье. Современное написание этого имени – Serapis.
– Итак, наш корабль называется «Серапис», – прошептала Лили.
Тут вмешался Найт:
– Насколько я понял, перед нами остатки римского, греческого или египетского корабля. Какого именно?
– Это за пределами нашей компетенции, – вздохнул Гронквист. – Чтобы ответить на ваш вопрос, необходима консультация морского археолога, специалиста по судоходству на Средиземноморье в первые века нашей эры.
А в это время находившийся подо льдом Питт медленно продвигался вдоль правого борта затонувшего судна. Добравшись до места, где начиналась ледяная стена, он поплыл обратно и, обогнув ахтерштевень, приблизился к левому борту. Здесь обшивка покоробилась и вздулась. Несколько ударов кулаком – и он увидел участок борта, продавленный льдом.
Он очистил пробоину и просунул голову внутрь. Ничего не было видно – только неясные, размытые силуэты. Протянув руку, он нащупал что-то круглое и твердое. Прикинув расстояние между сломанными досками обшивки, он понял, что протиснуться в него не удастся.
Он схватил верхнюю доску, уперся ногой в корпус судна и сильно дернул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177