И ты полагаешь, что кто-то из моих сыновей украл твое банджо?
— Нет, нет, я такого не думаю, я просто подумал, что, вот, его нет на стене. А потом подумал, что мальчики любят подшутить, ну и подумал, что, вот, мне хочется поиграть, а банджо нет, ну и, значит, надо бы поискать его...
Говорил все это Джюб спокойно, не волнуясь, как этого можно было бы ожидать, — на лбу не проступал пот. Но в голосе, который вдруг стал резким и скрипучим, слышались вызывающие нотки. И голос отца стал резче, будто сообщая: никто здесь, кроме меня, рычать не имеет права, здесь я главный.
Гэсу хотелось рассказать, что он слышал, как кто-то наигрывал на банджо, когда Джюб доил корову, но он не мог выбрать момент, чтобы вставить слово. Всем распоряжался папа, и папа все уладит — справедливо и навсегда.
— Скажу тебе, Джюбал — ты искал не в том месте, — сказал отец. — Ты не имел права входить в их комнату. Тебе надо было дождаться, пока мы вернемся домой.
— Так точно, я думал об этом, но у меня совсем мало свободного времени, ну, совсем не остается, а мне очень хотелось поиграть на банджо.
— Терпеть не могу нытиков, — сказал отец. — Давай найдем твое банджо и уладим это дело.
— Так точно, сэр. — Глаза негра затуманились и помрачнели. Отец направился к конюшне, в которой Лу и Мартин все еще возились с мустангами. Ни тот, ни другой не выглядели более виноватыми, чем обычно.
— Мальчики. — Отец произносил слова очень четко. — Наш работник Джюбал говорит, то у него пропало банджо. Вы что-нибудь об этом знаете?
Лу нечего было терять — он уже был отлучен от праздничного стола. Но он действительно не знал, где банджо.
Мальчики молчали.
— Знаете или нет?
— Нет, сэр, не знаю, — сказал Лу.
— Нет, сэр, не знаю, — сказал Мартин.
— Ребята, — заговорил Джюб, — я вовсе не жалуюсь, ничего такого, я вот просто ищу свое банджо. Это у меня единственная вещь, ну, которую можно назвать моей собственной.
— Мы это понимаем, — сказал отец. — Ты веришь им?
— Да, наверное, мне следует им верить. — Джюб рассмеялся. — К тому же зима приближается.
— Что ты этим хочешь сказать? — спросил отец.
— Да ничего, мистер Гилпин. — Джюб улыбнулся. — Не беспокойтесь, мое старенькое банджо найдется.
— Нет, так не пойдет! Все должно содержаться в порядке. Поэтому-то мои пилы всегда заточены, все на своем месте, все висит там, где положено.
— Так точно, сэр, — сказал Джюб примирительно.
— Мне кажется, ты немножко насмехаешься над нами. — Отец посуровел. — Давай посмотрим у тебя в комнате.
И он решительно зашагал к старому амбару, где спал Джюб. Пройдя мимо хлева и коптильни, он, не дожидаясь Джюба, вошел внутрь и стал осматривать все вокруг. На стене, на своем обычном месте, висело банджо; в белой шкуре резонатора зияла дырка, одна струна была порвана и один колок погнут.
— Мне кажется, — сказал отец, — ты солгал мне. А теперь скажи мне правду: зачем ты заходил в мой дом?
Джюб проскользнул к себе в комнату и смотрел с удивлением на банджо.
— Вот так-так! Вот она, моя дорогуша. Поломанная, но на месте.
— Я жду ответа, — сказал отец. — Правдивого ответа.
— А я уже вам все сказал, и сказал правду, — произнес Джюб, не поворачиваясь и продолжая смотреть на банджо. — Час назад мое банджо здесь не висело, а вот сейчас висит. Значит, это Божье чудо.
И он рассмеялся, очень не вовремя — отец уже собирался оставить его в покое. Но Гэс догадался об этом позже.
— А ну прекрати это! — В голосе отца вновь послышались рычащие нотки.
— Лу, — сказал Джюб, — это ты или Марти повесили его сюда, а?
Все молчали.
— Ну вот, — сказал Джюб, переводя взгляд с одного окаменевшего лица на другое. Потом посмотрел на отца и добавил: — Все в порядке, моя игрушка нашлась, хоть и поломанная. И на этом спасибо.
— Джюбал, мальчики сказали, что не трогали твое банджо. А ты зачем-то лазил ко мне в дом, мы застукали тебя, когда ты выходил из него. И ты солгал мне! Банджо — вот оно, на месте и свидетельствует против тебя.
— Ну и ну, — проговорил Джюб очень медленно, — ну и ну!
— Это все, что ты можешь сказать?
— А что я могу сказать? Все что нужно сказать, вы скажете сами, мистер Гилпин.
— Что ты хотел украсть в моем доме?
— Ну, я так и думал, что вы собираетесь это сделать, — сказал Джюб. — Я вот думал себе: человек, у которого пилы всегда наточены как бритвы и висят всегда на своих местах — такой человек всегда знает, как все устроить. Но я все-таки говорил себе: подожди еще, Джюб, подожди, не прыгай, под ногами пока еще не горит.
— Что ты там такое плетешь? Объясни, что ты этим хочешь сказать?
— Да, да, сэр, я понимаю, что вы собираетесь сделать. Вы подумали: вот наступает зима, урожай собран, дрова нарублены, вот-вот снег выпадет. Так зачем же держать негра, да еще такого, который бренькает на банджо, а?
— А я тебе говорю вот что: я видел, как ты выходил из моего собственного дома. Значит, ты был внутри. А теперь ты не хочешь дать мне прямого ответа, что ты там делал.
— Дело в том, мистер Гилпин, и это святая правда, — банджо не висело на этой стене, когда я вернулся сюда после того, как закончил доить коров. И святая правда то, что я отправился на поиски моего банджо, потому что тут его не было. Но не нашел. А все дело в том что вам просто как-то надо рассчитать меня. Ну и ладно! Давайте мне мои заработанные деньги. Я ухожу, а вы, конечно, беспокоитесь не по поводу какого-то там продырявленного банджо, а по поводу того, что у вас здесь работает чернокожий.
— Ты все врешь, и врешь нахально, — сказал отец. — Собирай свои манатки. И получай свои тридцать долларов.
— Да, аж тридцать долларов! — Джюб улыбнулся во весь рот.
Отец отсчитал нужную сумму, вытащив деньги из бумажника, и положил доллары на постель Джюба.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111