он ощутил в себе азарт охотника, вышедшего на след зверя. Вот это уже была информация, да еще какая: она явно проливала свет на предстоящие большие события.
Пока Марина была в больнице, Алексей, как мог, пытался составлять связную картину – но безуспешно. Разрозненные обрывки фраз и эпизоды никак не составлялись не только в единое целое, но даже в сколько-нибудь четко различимый фрагмент мозаики.
Поначалу Алексей полагал, что может быть связь между ночным гостем и утренним мотоциклистом. То, что Марину сбил мотоциклист, казалось ему неслучайным. Видно, гость тот решил как следует припугнуть девчонку. И если гостя этого было найти нелегко – разве что под видом монтера или сантехника обойти все квартиры в подъезде да вычислить его по голосу, но где гарантия, что он находится в какой-нибудь из этих квартир до сих пор? – то мотоциклиста стоило поискать. Жильцы коммуналок – в основном старики-пенсионеры, любители понаблюдать из окон за проносящейся мимо жизнью. Не может быть, чтобы в этот день кто-нибудь чего-нибудь да не приметил. В конце концов, не так часто на этой тихой улочке что-то происходит, а уж случай со сбитой мотоциклом девушкой наверняка обсуждался в этих домах.
Алексей отпечатал несколько объявлений: “Свидетелей происшедшего.., прошу откликнуться.., вознаграждение гарантирую”. Звонки раздались в тот же день, но надежд не оправдали. Звонили просто любопытные: сами ничего не видели, но слышали, что такое произошло. От кого слышали? Обещали разузнать первоисточник. Так только на третий день добровольцы-общественники свели его со старушкой, и в самом деле неотрывно просидевшей то утро у окна. Бабушка превзошла все ожидания. Вытянув для начала из него полтинник, она спросила:
– А ты кем этой девушке приходишься?
– Считай, бабуля, что жених.
– Жених? Не милиционер?
– Разве похож?
– Вроде нет. Больно приличный. Ладно, я грех на душу возьму, скажу, но ты этого паренька не обижай и в милицию на него не говори. Я видела: она сама ему чуть не под колеса бросилась, вот так вдруг выскочила из подворотни-то. А парень здесь при чем? Конечно, испугался.
– Бабушка, припомните, какой у него был мотоцикл?
– Чего это был? Что с этим мотоциклом случилось? Вовка как гонял на нем, так и гоняет, вчерась опять видела.
– Какой такой Вовка?
– Я ж тебе говорю: парень этот, Веркин сын. Верка что с отцом его, пьянью, мучилась. Что теперь с этим, хотя он, вроде, и не пьет. Вот в армию его весной заберут, так она хоть, хорошая женщина я тебе скажу, передохнет. Как ей его одной прокормить? Он же ни-ни, не работает, только и гоняет на своем этом мотоцикле, сам его с помоек да со свалок собрал.
– Бабушка, давайте по порядку, – Алексей потянулся в карман за кошельком.
– Порядок я понимаю. Ты по-хорошему – и я все тебе скажу… – бабуля выждала, пока из кармана не была извлечена следующая купюра. – Ступай, он в двадцать седьмой квартире живет, это с того двора вход. Только про меня – ни слова. Не подведи!
– Да что вы, бабушка!
– А если немного Володьку потреплешь, так Верка тебе только спасибо скажет. Давно пора этого поганца приструнить. Гоняет здесь, гоняет, а какой шум-треск от него…
– Ничего, бабуля, армия его воспитает.
– Вот и я говорю, дай-то бог.
* * *
– Открывайте, военкомат, – пришлось пробарабанить Алексею в дверь двадцать седьмой квартиры. На месте звонка торчали вырванные провода. За дверью послышалась какая-то суета, выкрики, пьяный хохот.
– Вовка, никак за тобой пришли, сейчас под ружье возьмут!
Дверь открыл заспанный парень:
– А че?
– Лейтенант Прокторов, Василеостровский райвоенкомат, – скороговоркой отрапортовал Алексей, зная, что из-за этих сплошных “р” никто все равно не запомнит и не разберет названной наугад фамилии.
– А че? – переспросил тот, кто, видимо, и был Вовкой.
– Ну, что, сокол, в армию пойдем или в тюрьму сядем?
– Говорила я тебе! – запричитала возникшая в коридоре не старая еще женщина – наверное, та самая Верка.
– Гражданочка, вы не волнуйтесь так. Мы с вашим отделением попробуем договориться. У них свой план, а у нас свой. Однако план призыва – он, как вы понимаете, на первом месте.
– Вот и забирайте его, да поскорее!
– Приказ еще не вышел. Так что давай, Владимир, рассказывай, как было дело.
– Какое такое дело? Я ничего не знаю.
– Ой ли? Ну, а как мотоцикл твой поживает после наезда на девушку? Не поломался?
Парень остолбенел. Алексей продолжал напирать:
– Есть одна очень славная статья в Уголовном кодексе. Не знаком? 264-я. “Нарушение правил дорожного движения” называется. Сядешь ты по ней лет этак на пять – если девушка, конечно, не умрет.
– Я че? Я еду себе на “байке”, а она, бля, как выскочит из подворотни и прямо под колеса, – забормотал он подавленно.
– И что же, это повод, чтобы сбивать девушку, а потом еще и скрываться с места происшествия, не оказав помощи?
– Да выпивши он был, – не выдержала мать. – В нетрезвом виде. А за это бы точно в тюрьму угодил! Ну, пожалейте вы парня-то! Все лучше ему в армию, чем в колонию. Кем он оттуда вернется? Сгинет там, как его папаша, за одним сроком другой пойдет, а там и вся жизнь по этапам. Ну как мне вас убедить?
– Вроде как убедили, – Алексею искренне стало жаль измученную жизнью женщину. Вовка этот, надо полагать, и в самом деле наехал на Марину сдуру. Не было связи между этим мотоциклистом и тем ночным гостем. – Значит так, Владимир, чтобы по первой же повестке явился вовремя. Чтобы наших сотрудников, значит, зря не гонять и тебя тут не отлавливать. Понял?
– А че? Все понял. Не тупой…
Да, этот след ни на что не вывел – как ни надеялся Алексей, что сможет ухватить хоть какую-то зацепку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94