— Нарушение правил торговли, — хмыкнул Арнольд. — Иди, козел! — он пинком направил Тютю в сторону затормозившего «Форда». Галицын отворил дверцу и сделал приглашающий жест.— Я ничего не делал. Ничего, — бормотал Тютя.— На нет и суда нет, — кивнул Арнольд.Мы вчетвером — я, Арнольд, Князь и барыга — втиснулись в машину.— Ну что, влип? — с сочувствием спросил я.— Вы кто? — воскликнул Тютя.— Хрен в пальто… Милиция. Где «белый» берешь?— Вы меня с кем-то перепутали.— Ах, перепутали, — кивнул я. — А это что? — Я выудил v него из нагрудного кармана стодолларовую купюру. — Деньги меченые. Не веришь?— Я ничего не делал. И ничего не знаю.Вчера, подумав, мы решили усложнить комбинацию и не вводить в нее Ворону. Ворона сдала нам посредника — застарелого наркомана, который тоже брал у Тюти героин. Утречком мы его «хлопнули» на продаже — прямо на улице. Статья 228 Уголовного кодекса Российской Федерации, где расписано наказание за сбыт наркотических веществ, произвела на него неизгладимое впечатление.— Он же тебе не брат. Он на наркоманской беде разжирел, — сказал я.— Точно. Сука он, — с плохо скрываемой неприязнью произнес наркош. — Поднялся, гадина, на героине. Машину, технику купил. Жену с квартирой отхватил.— Сдаешь нам его — и свобода.— По рукам…Барыгу у наркоманов сдать считается не западло. И он честно сдал нам Тютю. Пробил сообщение на его пейджер. Они созвонились. Договорились встретиться у помойки за кафе «Волнорез». Тютя отдал наркотики. Получил меченые сто баксов. А потом и по хребту.— Отпустите! — вдруг взбрыкнул Тютя и дернулся на сиденье, в отчаянном порыве пытаясь вырваться, отчего машина качнулась.Арнольд улыбнулся обрадованно и залепил ему кулаком в лоб.— Машину разнесешь. — Я так стиснул плечо Тюти, что он взвыл.Машина тронулась с места.— Чего рубаха с длинными рукавами? — спросил я.— Холодно.— Ну да. Двадцать восемь градусов. — Я задрал его рукав. Арнольд оглядел руку задержанного и присвистнул:— Хорош…Тюте лет двадцать пять. Красивый парень. Статный. С роскошными черными волосами. Такие морды раньше были на фотографиях в парикмахерских в качестве рекламы модельных причесок. Белые брюки, кремовая рубашка, дорогие туфли — стиляга. Такой должен девушкам нравиться. Все в нем хорошо — и стать, и рост. Вот только одно плохо. На нем — чертова печать. Вся его рука в глубоких шрамах. По ней плугом прошелся шприц, оставив следы навсегда.Машина выехала со двора и устремилась к окрестной свалке. Там было пусто.— Остановись, — приказал я.Князь остановил машину.Я распахнул дверцу, поставил одну ногу на асфальт. Ветер свистел, и бродячие собаки рылись в отходах.— Все равно я ничего не делал, — прошептал Тютя, поеживаясь на сиденье.— Это ты суду объяснишь, — сказал я. — Все, дело сделано. Теперь — тюрьма. И надолго. Там не поколешься.— Я ничего не делал, — упрямо твердил Тютя. Арнольд, естественно, не выдержал такой вопиющей наглости и врезал поочередно ему по каждому уху, так что глаза Тюти чуть не вылезли из орбит. Барыга застонал, а потом расслюнявился.— Все доказано, ублюдок, — Арнольд взял барыгу за шею и сжал, потом отпустил.Тютя захрипел, лицо его посинело. Он схватился руками в браслетах за горло, закашлялся. Тут запиликал пейджер на его поясе.— Ну-ка, — Галицын перегнулся с первого сиденья и снял пейджер. С выражением процитировл:— «Нужно два киндер-сюрприза. Жду на старом месте в два часа! Пожалуйста!»— Конспираторы, — хмыкнул Арнольд. — Сюрпризы-то не шоколадные, а героиновые.— Так, чего тут еще. — Князь нажал на кнопки пейджера, выкликивая ранние сообщения. — «Тютя, если не появишься, я умру. Катя»… «Нужно три сюрприза. Деньги отдам и за старые. Быстрее!»… «Тютя, помоги»…Пейджер опять запиликал.— «У моста. За старое отдам золотом»… Отлично. Золото всегда в ходу, — усмехнулся Галицын.— У тебя клиентов, наверное, полрайона, — сказал Арнольд. — Популярная фигура среди окрестной рвани.— Много баксов заколачиваешь? — спросил я.— А, — Тютя всхлипнул. — Все в вену идет.— И сколько в сутки надо?— До двух грамм «геры».Арнольд с уважением присвистнул. Нехило. Это далеко зайти надо. Накладно — минимум полторы сотни долларов в день только на собственное обслуживание. Еще и машину прикупил, и технику, и квартиру с женой содержит. Это сколько же народу нужно погубить, чтобы так жить?— Ты героин Робертино и Бацилле дал, от которого те кони бросили?— Нет! — возмутился барыга. — У меня товар чистый!— Правда?— Да.— Вот и уколем им. Робертино перед смертью шепнул, что у тебя брал. Если чистый, тебе ничего не будет. — Я вытащил из папки шприц с дистиллированной водой. — Руку давай. Сейчас тебе будет хорошо. Главное, бесплатно.— Нет!— Тогда рассказывай. Где прикупил порченый героин?— Где и все, — Тютя понурил плечи. Он сломался. — У таджиков.— По скольку?— Пятьдесят «зеленью».— Что-то дешево.— Оптом. Приличные партии.— Как договариваешься с ними?— Как и со мной мои клиенты. Звоню таджику на пейджер. Он скидывает мне на пейджер ответ.Вот плоды прогресса. Не нужно секретиться. Все просто. Пейджер — лучший способ конспирации.— Время? — осведомился Галицын.— Да хоть сегодня.— Сдашь поставщиков? — обернулся к нему я.— Сдам, — с готовностью кивнул Тютя. Мне бы задуматься, чего это он так радуется. Но восприятие притупилось из-за близости удачи. Так что я просто кивнул:— Будем звонить.Галицын завел мотор, и мы двинули к ближайшему телефону-автомату.
— Ну не идиоты вы, а? — спросил Романов, зло разглядывая меня и Арнольда. В свете неоновой лампы мы выглядели бледными и виноватыми.— Так точно, — щелкнул я каблуками. — Свиньи-с мы-с.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48