Милиция с ними извелась. И меня били, пока я веса не набрал живого. Тогда я начал с ними драться. И создал эдакий комитет самообороны. В школьном туалете мне и полоснул один из малютинских прихлебателей ножиком по руке. А я его отправил в больницу, проломил им дверь.Так мы с ним и пересекались всю жизнь. Я в стройинститут поступил, Малюта — в тюрьму. Я в студенческую добровольную народную дружину, Малюта — сумки вырывать. С сумкой я его и поймал. Он меня пришить обещал. Когда он вышел, я уже офицером-стройбатовцем был. Он опять в тюрьму, а я в милицию работать. Он вышел, и мы опять встретились. Помню, гонял его по кабинету, на колени ставил. А теперь, гляди, сморчок, у блатарей вес набрал. Паханом стал.— Карьеру сделал, Малюта, — с уважением произнес я.— Сделал.— Пахан. Где короновали?— Во Владимирской пересыльной. — Малюта ел меня злыми глазами.— Ух ты. Солидная фирма. Бесплатно?— Что? — прищурился он.— А чего стесняться? Сейчас за бабки воровские титулы покупаются. Знаешь, сколько воров стало? В СССР пятьсот было, сейчас тысяча двести… Ну ты-то, наверное, за заслуги стал.— За заслуги, не бойся, мент, — кивнул он.— Значит, до свидания, сумки. «Белым» приторговываешь. Не западло людей травить?— Это уже не люди.— А ты — человек?— Я — да, — с угрозой посмотрел он на меня. — Терентий, кончай гнилой базар. У меня серьезный разговор.— Ну…— С твоей подачи человека моего взяли. Я его уважал. И «Эльдорадо» прикрыли. Знаешь, какие это бабки?— Представляю.— Давай договариваться. Называй.— Что?— Условия.— Это какие условия?— У меня есть дело. У тебя есть дело. Мы соприкасаемся. Мне нужна эта дискотека. Отвали от нее. Я там наведу порядок, не будет глаза мозолить.— А взамен?— Про материальную сторону не говорю — тут проблем нет. Но это не мне договариваться…Умный, знает, что писать на магнитофон могут.— У тебя план по валу, да, — не вопросительно, а утвердительно произнес он.— Ага. Как на зоне — десять сосен за смену перепилить.— Я тебе план обеспечу. Чурок сдам, которые по наркоте масть держат в городе.— Во, в агенты пришел наниматься, — с умилением всплеснул я руками.— Ты языком-то не слишком молоти.— Не буду… Ну и что?— Сосуществуем на основе взаимной пользы. А то ты слишком шустро взялся…— Малюта, ты сильно расширяться решил, если тебе конкурентов убрать надо?— Биндюжник, — назвал он меня по прилипшей у наркоманов кличке. — Лучше, когда в городе один хозяин. С ним можно договориться.— Значит, я буду давать тебе уничтожать детей, а ты мне будешь выполнять план?— Не правильно выразился. Но по сути верно.— Выгодное предложение, — оценил я.— Даже слишком.— Знаешь, что позавчера на дискотеке пятнадцатилетний пацан загнулся?— Слышал.— Малюта, как тебя паханом выбрали? Ты же ни хрена не понимаешь в людях.— Отказываешься?— Нет, я согласен к тебе в «шестерки» пойти!— Смотри. Под Богом ходим, — в его глазах плескалась злоба.Малюта все-таки шпана обычная. Главное в нем — злоба отчаянная и способность терпеть боль. Болевой порог снижен, как у многих урок, а потому ему до фонаря разбитые губы и выбитые зубы. Его столько били на этапах и в зонах, что другой бы сломался. А он только кураж да авторитет наварил. Благодаря этому да злой хитрости, неуемной жестокости и способности завсегда наплевать на все правила и договоренности, когда это выгодно, вырвался наверх. Но долго он не протянет. Такие никогда долго не тянут.— Да слышал. За десять штук в городе без проблем можно щелкнуть мента, — махнул я рукой. — Так?— Есть и такое мнение.— Так вот слушай, — я взял его за отворот пиджака, притянул к себе. Стиснул его так, что чуть глаза из орбит не по-вылезли. — Вора можно прищелкнуть и забесплатно. И найдется, кому это сделать.Этим, конечно, Малюту не проймешь. Мы остались при своем. Но по моему тону он понял — сказано было от души, на полном серьезе, так что есть еще кого опасаться. Когда блатные теряют это ощущение, они становятся готовы на Дрянные поступки.— Вольному воля, — отряхнув рукав своего роскошного и безвкусного сиреневого пиджака, произнес Малюта.Я снял трубку и набрал номер дежурного.— Как там тачки? — осведомился.— Трое «быков» в них, — сообщил дежурный. — Два ствола.— Отлично.— Чего отлично? У них на стволы документы есть. Частное охранное агентство.— Так. Надо оформить бумаги. Будем выяснять, что это за ЧОП, — я положил трубку.— В солдатики играешь? — произнес Малюта хрипло.— Малюта, ты как Папа Римский. Своих швейцарских гвардейцев завел для охраны. С табельным оружием, — усмехнулся я.— Положено, — прищурился он.— Забирай своего крючкотвора. И вали.— Пожалеешь, Терентий.— Поглядим.
На совещании у начальника областного УВД собрались начальники областного ОБНОНа, РУБОПа, нашего РУВД и СКМ, ну а также Романов и я. Докладывать пришлось мне, как самому активному участнику этой истории.Слушали меня достаточно внимательно. Новый начальник УВД — молодой, спортивного вида (заслуженный мастер спорта по биатлону) генерал, из тех, кому два раза объяснять не надо, делал отметки в блокноте.— За последние двое суток еще три наркомана скончались.Картина все та же. Обстановка обостряется. Волны, поднятые у нас, дошли до Москвы. Дело на контроле в УБНОНе МВД, — взял слово генерал, выслушав всех. — Создаем следственно-оперативную группу из представителей следственного управления, УБНОНа, уголовного розыска и РУБОПа. План оперативно-розыскных мероприятий с подробной расстановкой сил и средств — мне завтра. Все.Мы вышли из отделанного гранитом, с массивными колоннами здания областного УВД, на верху которого сохранился герб СССР. Часы показывали полседьмого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48