Досталось по пуле врачу и медсестре. Бандиты деловито дострелили недостреленного в разборе бизнесмена и спокойно скрылись. Несколько суток весь регион стоял на ушах, но бандюг мы все-таки вычислили. Тот случай показал — нынче правил для бандитов нет. Отморозок правит бал. И омоновцы, потерявшие тогда товарища, были учены горьким опытом.— Здорово, болезный, — сказал я, проходя в палату. Рыжов жестом отослал омоновца.Киллер — отекшая квадратная морда лет тридцати — с забинтованной головой лежал на кровати. Над ним была капельница. На наше появление он не отреагировал.— Как же ты сам себя подстрелил? — спросил Рыжов присаживаясь на табуретку.Киллер умудрился, выпадая из машины, нажать на спусковой крючок короткоствольного автомата, и пуля прошила его тело. Всяко бывает. В прошлом году на дачу пенсионера КГБ полезли двое грабителей, он выстрелил в них одной пулей — и два трупа. Пуля — дура. А дуракам и дурам закон не писан.— Говорить будем? — спросил Рыжов.— С адвокатом… Могу не давать показания, — негромко, с одышкой просипел киллер.— Излишняя грамота до добра не доводит. — Я склонился над ним. — Кто вам Моджахеда заказал?— Нет базара, — прохрипел киллер и отвернулся в стену.— На нет и суда нет, — кивнул я и поболтал трубкой капельницы, от чего киллер встревоженно заерзал на кровати. — Мы тебя без суда…— Чего? — буркнул киллер. — Да пошел ты, падла!— Существующая система борьбы с бандитизмом показала свою несостоятельность. Начинаем перестраиваться, — я еще сильнее поболтал капельницей. — Вытащить, что ли?— Зачем?! — Голос у киллера был слабый, прерывался.— Не бойся, потом поставлю. Воздух только попадет. Воздушная эмболия. Воздух идет по венам, врывается в сердце, гранатой разрывает его. Смерть мгновенная. И, главное, любой эксперт скажет — несчастный случай на медицинском производстве.— Ты на пушку не бери…— Какой слог! — с восхищением произнес я. — В детсаду слышал или на зоне набрался? — Я стал вытаскивать трубку.— Э… Я заору!— Да, — я кивнул Асееву. — Подушкой придется прижать.Асеев усмехнулся и потянул из-под головы бандита подушку.— Ладно, ладно, мужики, — выдавил киллер. — Будет базар. Не протокольный.— Ну так говори. Кто заказал?— Это… Золотозубый.— Это азер?— Ну да. Рустам Магомедов.— Как вы подгадали подкатить именно тогда, когда Моджахед из квартиры вышел?— Наш человек — кореш Моджахеда. Они встретиться договорились. Недалеко от дома. Таджик вышел, тут мы его…— А чего Золотозубый с таджиком не поделили?— Таджик сплавил азеру товар.— Что за товар?— «Геру». И люди стали ей травиться.— И?— Золотозубый Моджахеду штраф выставил — оно и понятно, у азера самого проблемы из-за товара начались. Таджик отдать деньги отказался. Спрятался. Слушок прошел, что он тоже на Золотозубого заказ выписал, чтобы бабки не отдавать.— И? — понукал я его.— Мы нашли Моджахеда. Дело принципа. Еще несколько минут потерзали вопросами, пока киллер не стал тяжело дышать. Я поболтал еще трубкой.— Оставь, — с мольбой произнес киллер.— Оставь? Ты мне наврал с три короба, а я оставь? Все, хватит. — Я потянул за трубку.— Нет! Я правду сказал!Похоже, он действительно говорил правду. В принципе мог бы наврать нам с три короба, но сейчас он не в том сосоянии, чтобы делать это. Поверим.— Живи, скотина, — я отпустил трубку. — Сегодня я добрый.Мы вышли из палаты. В машине Рыжов сказал:— Хорошо вы его сделали.— Мне говорили — я создан для сцены, — хмыкнул я.— Я даже поверил, что ты готов его…— В принципе готов, — кивнул я. — Опять будет потеха. Следствие, суд. Потом решат, что милиция на этого подонка наговаривает, он выйдет, получит новый заказ. И кого-то опять угрохает. Вся система правоохранительная гнилая. Она не работает.— Не работает, — кивнул Рыжов.— Топить их в реке, сволочей, надо, — кивнул Асеев. — Закона они не боятся. Они ничего не боятся, кроме силы.— Кубик воздуха — и все проблемы, — поддакнул я.— Все, мужики, так можно много до чего договориться, — отрезал Рыжов.— Главное мы узнали, — сказал Асеев. — Порченый героин идет от таджика.— И все равно — слишком много неясного, — покачал я головой. — Слишком много…
Дело потихоньку стопорилось. Знали мы уже немало. Но что со всем этим делать? Моджахед исчез. Золотозубый исчез. Оба как сквозь землю провалились — не удивлюсь, если они вообще дернули из города. А тем временем от неведомой заразы умерло еще шесть человек. Притом четверо — в других областях. Порченый героин начал свое шествие по России.Между тем Романов, как обычно к концу полугодия, начинал нервничать и нервировать других.— Знаешь, что у нас палок меньше, чем в прошлом полугодии, почти на треть? — заявил он, вызвав меня для профилактической взбучки.— Знаю.— Мы скатываемся по области с первого места куда-то в конец.— Ну и что?— Палки нужны. Палки!Палка — возбужденное дело. Бюрократическая система работает не на результат, а на показатели.— У нас весь отдел по порченому героину пашет, — обиделся я.— Я понимаю. Много вы за три дня наработали по нему?— Немного.— Результата по порченому героину нет. И палок нет. Работа стоит.— Все пропало, — поддакнул я.— Еще не все. Работать надо! — воскликнул Романов. Вернувшись к себе в кабинет и глядя на режущегося в компьютерную игру «Дюк» Арнольда и стоящего за его спиной сопереживающего Князя, я прикрикнул:— Работа стоит! Все пропало! А вы монстров по экрану гоняете!— А? — недоуменно протянул Арнольд, нажимая на паузу и приглаживая на плече свою новую джинсовую куртку.— Наркоманов надо гонять… У Романова приступ депрессии. Показатели съехали.— А мы при чем? — искренне удивился Арнольд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48