А Крюков все равно убил. Без разрешения! А это ведь превышение власти.— Да что вы?— Именно.— Разберемся, — пообещал я.— Когда?— Вот сейчас и начнем…Я бросил трубку и кинул Арнольду.— Бабка Турусова звонила. Говорит, Романов не разрешал тебе убивать Ольгу.— Ну не разрешал, — кивнул Арнольд. — Но очень хотелось.Бабка Турусова — стукачка с еще энкавэдэшным стажем. Всю жизнь на всех стучала, требовала принять меры, вынюхивала и дотянула таким образом до семидесяти трех годков. Ее внучка Одьга — наркоманка конченая, тоже пошла по стопам предков и исправно барабанила Арнольду на своих товарищей по игле. Потом стала прикрываться оперативником перед наркоманской швалью в своих неблаговидных делишках — мол, у меня менты подвязаны, всех по кочкам размотаю. А бабка Турусова постоянно названивала Арнольду и требовала:— Сделай что-то с Ольгой, чтобы не кололась. Уговори ее.Пожелание благое, но, мягко говоря, нереальное. Не рожден еще оратор, который уговорит наркомана не колоться. А Ольга чем дальше, тем больше отлетала в иные реалии. Однажды она сожрала сто таблеток димедрола и едва не улетела насовсем. Потом все-таки померла, просидев из своих тридцати годков десяток на наркотиках — еще долго протянула.Перед этим Арнольд с Асеевым вдвоем взяли притон, где было шестнадцать отмороженных наркошей. Один из них, приятель Ольги, затаил на Арнольда злобу и, как только додумался, нашептал старухе Турусовой:— Это Арнольд в притоне твою внучку порчеными наркотиками обкормил. Убил ее.С того времени бабка разослала двадцать заявлений и штук тридцать жалоб в ФСБ, Прокуратуру, МВД и Комитет по правам человека о зверствах старшего оперуполномоченного Арнольда Крюкова. И она все писала и писала, обивала пороги и останавливаться не собиралась. Образованная, на психичку не похожа, на груди какие-то медали — типа «За трудовую доблесть» и «За взятие Москвы», первое впечатление она производила вполне пристойное. И по такому маразму приходилось отписываться и ФСБ, и Прокуратуре, и, естественно, нам.Опять звонок:— Вам звонит представитель матерей с Элеваторного проезда, — послышался строгий голос.— А с вами говорит представитель оперативников с улицы Папанина, — поддакнул я.— Поищите лучший объект для иронии. Мы, матери, возмущены тем, что наших детей травит наркотиками гражданка из шестнадцатого дома. Они к ней в очередь выстраиваются. И гибнут… Где милиция?— Да, а где?— Из отделения приезжали, забрали ее. И выпустили. Она говорила — за две тысячи долларов.Что ж, такое возможно. Ментов продажных и без тормозов на территории немерено.— Прямо на улице и торгует? — спросил я.— Да.— Как представитель матерей — какую-нибудь квартиру для наблюдения подыщите. Мы ее хлопнем…— Убьете, — ужасается дама.Тьфу, с этим нашим жаргоном.— Да нет, просто арестуем, — успокоил я представительницу матерей.— Квартиру, да? — Ее энтузиазм тает. — Мы подумаем. До свидания.— И не затягивайте, — прошу я.Девять против десяти, что ее больше не услышу. Таких вот общественных прокуроров, что-то от нас строго требующих, гораздо больше, чем помощников. А оперов вообще — раз-два, и обчелся. И на каждого — по дивизии барыг. За всеми не угонишься…Не успел положить трубку, снова звонок. Мой телефон — контактный. Названивают все кому не лень.— Приезжайте, у меня сын обкололся наркотиками и бегает за нами с топором! — слышится истошный женский визг.— Так звоните в патруль быстрее! — не выдерживаю я. Наркоман обкололся, обкурился, упал мордой вниз — и все звонят нам.Очередной звонок.— Терентий, ты? — услышал я знакомый голос.— Нет, не я… Ты куда пропал, чудик?— Бегал, высунув язык.— Встречаемся?— Да. Есть новости по главной проблеме.— Где встреча?— Через часик на третьей точке. Годится?— Давай минут через сорок, — сказал я.— Хорошо.Я положил трубку. Посмотрел на часы. Галдеж в кабинете продолжался. Арнольд рассказывал очередную байку. Опять зазвонил телефон — утром все как с цепи сорвались.— Князь, возьми, — кивнул я. — Меня нет. Я уехал.— Куда? — спросил Асеев.— На встречу.Встреча с лицом, конфиденциально сотрудничающим с органами внутренних дел на возмездной контрактной основе — так называется агент по-научному.Контрактная возмездная основа. Те копейки, которые мы им платим, могут заинтересовать только обнищавшего пенсионера, которому пенсию не платят уже полгода. У Волоха же новый «БМВ», недавно квартиру трехкомнатную купил, так что ему мои подачки оскорбительны. Дружба наша основана на другом. На том, что я, еще когда был старшим опером в убойном отделе, жизнь ему спас. И живет он, пока мы не распространяем сведения конфиденциального характера. Он это знает. И глядя в его честные глаза, я иногда думаю — а не разорится ли он на дешевенького киллера и не решит ли проблему модным в коммерческих кругах методом — уничтожением кредитора. Но нет. Не посмеет… Мы же друзья. И друг другу должны помогать. Боремся вместе с гидрой преступности. Только он еще борется за личное благосостояние, а я — все больше за общественные устои…С источниками лучше встречаться подальше от людных мест. Меньше глаз и ушей, меньше вопросов. Хотя некоторые, подобно Року, и прописываются прямо у нас в кабинетах, становясь частью интерьера, но с Волохом такое не пройдет. Он не из тех людей, кто может себе такое позволить.Он ждал меня за автобусной остановкой у комбината железобетонных изделий. Место — лучше некуда. Без какого-либо особого дела сюда никто не сунется. Вон он прогуливается. Обильно татуированный колобок в майке, на шее — златая цепь, на пальцах-сардельках — массивные кольца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48