Украинцы, они не умеют баньки-то делать, а мы, чай, русские! Нам без баньки нельзя...
Дикий свернул за дом и загнал машину в сарай. Кое-как приковылял обратно.
А в большой и чисто подметенной горнице бодрая старушка в цветастом летнем платье хлопотала возле стола. Увидев вошедшего, близоруко сощурилась, охнула и запричитала:
-- Что ж это такое делается на белом свете! Какие ироды-разбойники! Война, что ли, какая?
Дикий подошел к старушке и приобнял ее за плечи.
-- Все нормально. Все нормально, -- пробормотал смущенно. -- Ну, -- пошалили малость.
-- Ты присядь, присядь!
Дикий сел к столу возле Насти.
-- Дед! -- приказала хозяйка. -- Слазай в погреб. Мазь мою принеси.
Дед и бабка поругивались между собой, но выходило это у них не зло. От такой ругани хотелось смеяться. Настя и смеялась. Дикий тоже улыбался, только от улыбок болело лицо.
Старикам было скучновато жить одним, и они явно радовались гостям.
Лесничий приходился родным дедом одному из парней Дикого. Как-то парень обратился к Дикому за помощью -- замучили, мол, дедушку браконьеры, которые не тайком по ночам шуровали в лесу, а в открытую заготавливали дрова, пилили и сам лес, целыми делянками вывозили на продажу. Лесничего поносило начальство. Дед полез на браконеров, и его сильно помяли. Бабка еле его выходила... Пришлось Дикому взять несколько бойцов и пошуровать в округе, проехаться по адресам. За день они отметелили столько мужиков, что и со счета сбились, а вожаку браконьеров, который велел лесничего побить, Дикий прострелил ногу. На память...
Более никто без разрешенья лесничего в лес не лез.
Так и подружились они. Иногда Дикий брал парней, приезжал сюда отдохнуть, иногда что-нибудь чинил в доме.
Дед вернулся из погреба с небольшой темной бутылкой. Бабка тут же стала мазать Дикому лицо, сказав, что на ночь придется еще помазать.
-- Это пока для смягчения, -- добавила. -- После баньки я тебя серьезней подлечу.
Мазь жгла лицо, но Дикий не сопротивлялся. Старикам казалось приятным заботиться о нем. Ему тоже нравилось.
Тем временем поспела картошка. К картошке хозяйка подала маринованные грибы и небольшие, хрустящие на зубах, огурчики собственного посола. Выставили хозяева на стол и большой жбан холодного кваса.
Захотелось есть! Дикий забыл это естественное человеческое желание за последние несколько суток. Язык, десны -- все болело, но он уминал угощение за обе щеки.
-- Аппетит имеется, парень. Жить будешь, -- хвалила его старушка.
-- Какое все вкусное. Настоящее, -- благодарно говорила Настя.
Холодный квас пили не спеша -- глоток за глотком.
Дед, ушедший заниматься банькой, через какое-то время вернулся и заявил -- скоро банька поспеет.
-- Арсентьевна, -- обратился он к старушке, -- приготовь полотенца.
-- Сама знаю. -- Старушка встала из-за стола и вышла из горницы. Скоро она появилась с охапкой белья -- несколько вафельных полотенец армейского образца, пара простыней, две чистые домотканные длинные белые рубахи. Все это добро она отдала Насте и стала объяснять как лучше разминать Дикому побитые мышцы. Настя слушала внимательно. Дикий заметил, что она даже несколько покраснела. Ему было лень что-либо объяснять, да и после той мясорубки, в которой они побывали, совместная баня ничего не могла значить...
-- Дед Гриша, -- обратился он к лесничьему, -- а венички имеются?
-- Обижаешь! А то как же?! Как без веничков-то? Я их уже заготовил, родимых. Махнешься от души. Да и Настюшка поможет.
Девушка покраснела еще больше.
-- Краса девица! -- восхищенно воскликнул дед. -- Ишь, как стыдлива! Но обижай ее, сокол. Ясная она.
-- Да будет тебе, старый! -- прикрикнула Арсентьевна на старика. -- Наш Дик сам знает!
x x x
Оказавшись в бане. Дикий не стал скромничать и, показывая пример, разделся догола в предбаннике и юркнул в парную. Забрался на верхний полок и лег на живот. Банька была небольшая, построенная бог весть когда, но починенная лесничим при помощи Дикого. Крохотное окошко запотело. В противоположном от полков углу над топкой краснели камни. Было довольно темно и уютно. Через несколько минут вошла Настя. Дикий не стал на нее смотреть, только сказал:
-- Ложись на нижний полок. Там не так жарко.
Она молча легла.
Жар постепенно пробирался в каждую пору, которые открылись не сразу, постепенно тело стало покрываться первыми каплями пота. Оно потело все больше и больше. Ссадины на лице и на теле защипало. Большего удовольствия и представить было нельзя...
Свои длинные волосы Настя собрала в пучок. Дикий спустился с полка, зачерпнул ковшом воду из тазика и бросил ее на камни. Вода зашипела, превращаясь в жаркий пар. Дикий лег обратно и спросил:
-- Не жарко тебе?
-- Нет, нормально, -- ответила Настя. -- Кто тебе эти милые старички? Родня?
-- Нет, родственники одного из моих приятелей.
-- А у тебя самого кто-нибудь есть?
На этот вопрос Дикий не ответил.
После Настя осмелела и, не стесняясь особенно своей наготы, отхлестала Дикого веником. После он ее отхлестал. И никакой эротики тут не просматривалось. Обычная банная процедура. "И ничего во мне даже не шевельнулось, -- усмехнулся Дикий про себя. -- Может, мне, того, отбили самые ценные органы?"
x x x
Через пару часов, переодетые в длинные льняные рубахи, похожие на персонажей славянского эпоса, Дикий и Настя вернулись в дом.
-- С легким паром! -- дружно встретили их хозяева.
Сели за стол. Арсентьевна потчевала окрошкой, разными соленьями, картошкой и зеленью с огорода, квасом. После пили чай...
Недавние пытки и стрельба казались Дикому какими-то нереальными видениями, кошмаром других измерений или цивилизаций.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98