Этот храм был известен по всему миру благодаря своей замечательной архитектуре и грандиозным колоннадам. И речь Президента была обусловлена как раз завершением первого этапа реставрационных работ. Глава государства собирался говорить об истории Египта и международном значении этой страны как в стародавние времена, так и в современных условиях.Вертолет летел вдоль русла Нила, великой египетской реки, долина которой была житницей империи фараонов, и параллельно Эс-Сахра Эш-Шаркия, Восточной пустыне, и направлялся в район, который в древности называли Верхним Египтом.Фрост вспомнил, что правители страны носили двойную корону, символизировавшую единство Верхнего и Нижнего Египта.Через некоторое время капитан задремал, его организм еще не пришел в норму после всех испытаний, которые ему довелось пережить в Акаране. Перед тем, как уснуть, Фрост вспомнил Джули Пульман и снова пообещал себе, что если выберется живым из очередной переделки, то обязательно приложит максимум стараний, чтобы расплатиться с шейхом Али Хасаном Фудани за то, что он сделал с Джули.Фрост открыл глаз; Луиза Канаретти трясла его за плечо и кричала в ухо:— Хэнк! Мы уже подлетаем!Фрост зевнул, тряхнул головой, протер пальцами глаз и пожалел, что тут нельзя курить. Он потянулся и выглянул в иллюминатор. И застыл в изумлении.Под ними развернулась величественная панорама Долины Царей, сверкал белоснежным мрамором в лучах яркого солнца знаменитый Луксорский храм. Фрост подумал, что все те фотографии древних строений, которые он видел, все фильмы на исторические темы не идут ни в какое сравнение с той картиной, которая сейчас открылась его единственному глазу.Абдусалем тронул его за плечо.— Скоро будем садиться, — сказал он. Фрост молча кивнул. Сейчас ему не хотелось разговаривать. По нескольким причинам. Глава двадцать первая Фрост подумал, что выступление президента — это для многих очень хорошая оказия. Люди везде одинаковы. Там, где собирается большая толпа, сразу возникают лоточники со своим товаром, который они громко расхваливают, музыканты с разнообразными инструментами, продавцы горячих и холодных закусок, напитков и сладостей.Шум стоял невообразимый, и когда Фрост, Луиза и Абдусалем пробирались сквозь плотные ряды людей, египтянину приходилось почти кричать, чтобы его услышали:— Вон там, смотрите, это трибуна. Скоро на нее будут подниматься министры и другие важные персоны. И Президент.— Гляньте-ка, — сказала Луиза, — это же точная копия…— Да, — буркнул Фрост, глядя на трибуну. — Но это настоящая, а копию мы видели в пустыне.Он отметил, что убийцы отлично подготовились — их макет был выдержан до мельчайших деталей. Капитан вспомнил, что они даже установили в своем тренировочном лагере щит из пуленепробиваемого стекла, точно такой же, какой сейчас прикрывал подиум, на который поднимется Президент, чтобы произнести речь.Фрост сказал об этом Абдусалему. Египтянин с сожалением покачал головой.— Да, я согласен понимать, но пока у нас нет конкретных доказательств. Я не есть в состоянии быть в контакте с охраной Президента и отменить выступление или отложить его на другое время. Даже подиум передвинуть я не имею возможности.— Так об этих фашистах вы ничего не выяснили? — спросил Фрост, протискиваясь мимо толстого мужчины, увешанного дешевыми наручными часами, словно новогодняя елка игрушками.Он достал сигарету и закурил. Пряча в карман пачку “Кэмела”, капитан увидел за изображением верблюда до боли знакомую пирамиду. Что ж, очень уместно.— Мы не нашли людей, отвечающих какое описание вы дали, — ответил Абдусалем. — Никто такой не приехал в страну. Но пустыня есть очень большая и очень легко попасть в Египет… как это… нелегально.И я хотел вас предупреждать, Фрост: если даже что-то будет случиться, все равно нам будет трудно доказать, что тут… как это… рукоприкладствовал шейх Фудани.— Приложил руку, — машинально поправил Фрост.— Да, я это хотел сказать. И эти люди, которые будут покушаться, они готовы на все, если пошли на такое дело. И если мы их арестуем, они не будут давать нам информацию, которую мы будем спрашивать. Они могут даже убить сами себя, что мы их не хотели арестовать. Как нам тогда будет доказывать?— Замечательно, — прокомментировал Фрост не очень связную речь Абдусалема.Внезапно капитан чуть не подпрыгнул, поскольку девушка крепко сжала его руку и ее длинные ногти больно впились в кожу.— Какого черта… — начал Фрост.— Это он, — прошептала Луиза, — вон там, смотри…— Кто “он”?— О чем вы говорите? — спросил Абдусалем.— Да он же, один из фашистов, тот, молодой. Я видела его и второго с Фудани, они разговаривали о покушении. А потом меня заметили и надавали по заднице.— Оставь в покое свою задницу, — прошипел Фрост.— Где он? Показывай.Луиза беспомощно оглянулась.— Ну… я просто вдруг увидела в толпе его лицо. А потом он, наверное, ушел вон туда.Она показала пальцем на храм, окруженный колоннами.Абдусалем взглянул на Фроста. Что-то в его лице переменилось, глаза уже смотрели по-другому.— Теперь я верю, что вы говорили правда, — сказал он.— Эти следы от ногтей на вашей руке, они самые настоящие. Вот, вы будете брать это…Он сунул руку под куртку, огляделся по сторонам и протянул Фросту револьвер.Капитан бегло осмотрел оружие — кольт старого образца — и спрятал его под рубашкой.— И вот это, — сказал Абдусалем, полез в карман и достал горсть патронов. — Возьмите.Он наклонился ближе к уху Фроста и прошептал:— Вы были видеть этих людей раньше. Я сейчас буду брать женщину с собой, мы пойдем к трибуне и будем осмотреть толпу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44