Старая Шкура прожил в прерии больше семидесяти лет. Краснокожие любят свою землю, но не понимают того, что даже самая ветхая хибара бледнолицых связана с ней крепче, чем любой кочевой индеец. Каждый предмет, вросший в землю (например, дерево), становится неотъемлемой ее частью, и наоборот. В Денвере белые ставили не просто дома, а дома на фундаменте, и, даже если они когда-нибудь и уйдут оттуда, эта связь будет еще долго тянуть их назад. Так что же выходит? Белые ближе к земле, а значит, и к природе, чем индейцы?
Даже дикие собаки прерии роют себе постоянные норы… Теперь-то я знаю, каждое живое существо — часть природы, причем в той же мере, что и все прочие, но тогда я был молод и эта кажущаяся разница поразила меня: индейцы полагали себя более «естественными», чем белые, а последние — более «человечными», чем индейцы.
Как бы там ни было, я твердо знал, что шайенский путь, как образ жизни, окончен. Я понял это не здесь, в лагере, а еще в Денвере. Как говорится, истина часто видится издалека. Это все равно, как быть в Китае в то время, когда там изобрели порох, и понять, что каменным замкам и закованным в броню рыцарям, находящимся за тысячи миль от вас, пришел конец.
И когда я произносил свою речь, я имел в виду именно это. Я стоял во весь рост в палатке Буфа, а плечи мои покрывало его лучшее красное одеяло: мы обменялись подарками, и он отдал мне свое самое большое сокровище.
— Братья, — сказал я, — когда я сижу среди вас, я думаю о прекрасной Пыльной реке, у которой был так счастлив в детстве. Помните ли вы, как Маленькая Сова почувствовал во сне запах бобра, приподнял полог типи и убил кроу, пытавшегося украсть его лошадь? А как вернулся Белый Волк со своей долгой войны с ютами? На поясе его висело несметное множество скальпов, и он пел песню, которой его научил орел, когда он лежал раненый в густой высокой траве… Помните ли вы, как чудесно выглядела Розовая Тучка в наряде, украшенном белыми, красными и голубыми полосами? А чистая, вечно холодная вода ручья Безумной Вдовы, что стекает из горных снегов на равнину? Леса там полны лосями и жирными медведями… Я думаю, у Пыльной реки лучше, чем здесь. Я ничего не знаю об этом мирном договоре, но я знаю, что все больше и больше белых людей будут приходить сюда, где разбит наш лагерь, потому что от него рукой подать до белого поселка под названием Денвер и до большого белого города Миссури. Я побывал и там и там и знаю, что они не исчезнут, а, наоборот, будут только расти. А раз так, то земля эта станет все меньше и меньше радовать взоры Людей…
Я перевел дух — совсем непросто долго говорить без соответствующей практики — и продолжил:
— После битвы с Длинными Ножами мне приснился сон. Я летел над этой землей и видел, как там внизу белые строят свои прямоугольные деревянные и каменные жилища, но на севере, у Пыльной реки, взору моему открылась счастливая и сытая жизнь великого народа Людей, сражающегося с кроу и снейками, охотящегося на бизонов и лосей, уводящего вражеских лошадей…
Я сел, и тут заговорил Старая Шкура:
— Я услышал слова самой мудрости. Мы думали участвовать в этом мирном договоре лишь затем, чтобы поддержать наших южных братьев. Черный Котел и Белая Антилопа пойдут туда. Они великие вожди. Я думаю, что арапахо, кайова и снейки тоже явятся для переговоров. Сердце радуется видеть все племена мирно беседующими. Они будут в лучших своих одеждах и приедут на лучших лошадях. Но обсуждать договор — еще не значит подписать его. Великий Белый Отец хочет купить у Людей и других наших братьев земли, где лежит желтый песок. Белый Отец даст всем подарки. Белый вождь форта Бент тоже будет там. Он хороший человек и женат на дочери нашего племени. Я пойду туда и стану говорить о фермерстве, потому что мудрые вожди Черный Котел и Белая Антилопа сказали: все племя Людей должно подумать, не пора ли перестать переносить свои палатки с места на место и где-нибудь осесть… Но сны посылаются нам духами предков, и их нельзя толковать двояко. И то, что Маленький Большой Человек вернулся к нам и рассказал о своем сне, — великий знак.
Как видите, я не подсказал ему ничего нового. Индейцы вовсе не дураки, особенно в том, что касается того, когда и как поступить. Просто мотивы их действий не всегда понятны бледнолицему. Старая Шкура собирался на совет в основном затем, чтобы получить еще одну серебряную медаль и полюбоваться спектаклем с участием вождей всех племен, пытающихся поразить правительственных чиновников богатством своих одеяний и резвостью лошадей. Возможно, он даже подпишет договор, ни на секунду не собираясь возиться с обработкой земли.
Теперь же, по моему предложению, вождь согласился забыть обо всем и вернуться на север. Но я так скажу: он поступил так вовсе не из-за моего «сна», ничуть не бывало! Он просто чертовски хорошо понимал, что я белый и отлично знаю, о чем говорю, описывая ситуацию в Канзасе и Колорадо.
Они все это понимали, и если вы еще раз вспомните созданный ими миф о Маленьком Большом Человеке, то поймете, что я имею в виду. Дело было совсем не во мне лично, просто раз уж во мне признали его, то я и должен поступать соответственно. Сделай я что-то противоречащее легенде, и все бы немедленно заявили, что я — не Маленький Большой Человек, а ловкий самозванец. Герои индейцев непреклонны и не умеют лгать. Да, конечно, те, кто знает о деньгах и колесе, имеют более гибкие представления о героизме…
После нашей долгой беседы в типи Буфа вошел мой «брат» Маленький Конь, одетый как шайенская скво, и развлек нас очаровательным пением и танцем. Я искренне порадовался за него:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133