Огромные, бездонные глаза Доротеи смотрели на него. Внимательно, черточка за черточкой, они изучали лицо Монтаны.
— Сеньор! Сеньор! — позвал голос дона Томаса..
— Мне требуется время, чтобы кое-что тут посмотреть, — откликнулся Кид. — Например — драгоценности. Оставьте меня на несколько минут в покое, дон Томас. Вы же знаете, будучи знатоком, я не могу брать что попало.
Глава 14
Монтана подошел к столу и открыл шкатулку с драгоценностями. Когда он поднял руку, на ней повисло длинное жемчужное ожерелье. Повернув голову, он внимательно посмотрел на девушку. Она по-прежнему полулежала, откинувшись на спинку кресла, однако успела снять с себя колье, браслет, серьги и кольца; теперь все эти дорогие блестящие безделушки покоились на ее ладони, безвольно вытянутой вдоль мягкого подлокотника.
Кид опустил ожерелье обратно в ларчик, и жемчужины, мягко стукнув друг о друга, улеглись на место.
В коридоре ждали люди, однако единственным звуком, который доносился оттуда, был стук каблуков расхаживающего взад и вперед дона Томаса. Монтана открыл портсигар, извлек из него две цигарки и подошел к креслу. Усевшись на подлокотник, он вставил цигарку в безвольные губы Доротеи.
— Закурите?
Она ничего не ответила. Ее глаза, словно не замечая Монтану, уставились куда-то в терявшийся в темноте потолок. Лунный свет, протягивавший лучи все дальше в комнату, уже добрался до ее серебристых туфелек.
Кид зажег свою цигарку и поднес ее к кончику цигарки девушки. Язычок пламени осветил ее лицо. Если бы Доротея дышала, то цигарка непременно бы зажглась; но нет, она затаила дыхание, и огонек ожег кончики пальцев Монтаны.
Вытащив цигарку изо рта Доротеи, он глубоко втянул в себя дым и снова вставил ее между губ девушки.
Та тоже втянула в себя дым. Губы никак не участвовали в этом процессе, и дым выходил изо рта тонкой, ароматной струйкой.
— Доротея, вы хотите еще подумать? — спросил Кид.
— Да, сеньор.
Окинув взглядом комнату, Монтана наткнулся на мертвое лицо Тадео. Он подошел к кровати и провел рукой по украшенному арабесками тяжелого золотого шитья покрывалу. Сдернув покрывало с кровати, Кид прикрыл этим роскошным саваном оба трупа и лужи крови на полу. Потом вернулся к Доротее и снова устроился на подлокотнике.
— Спасибо, сеньор, — поблагодарила она.
— Доротея! — раздался взволнованный голос дона Томаса.
— Я здесь, отец!
— Сеньор! Сеньор! Ради Бога! — взмолился Леррас.
— Вы мешаете мне, дон Томас, — откликнулся Кид. — Я уже нашел изумруд с трещиной и рубин с пятном.
— Их вам заменят, но, бога ради…
— Когда я занят таким серьезным делом, мне нужен покой, дон Томас.
Ответом ему послужил стон, и по коридору снова застучали сапоги.
— Эти двое убитых на полу, — начал Кид, — они могут тяжким грузом лечь на мою совесть, Доротея.
— Да, сеньор, — не отрывая невидящих глаз от потолка, промолвила она.
— И все из-за вас, Доротея.
— Да, сеньор.
Она приподняла пригоршню драгоценностей, сделав это с таким усилием, будто камни были слишком тяжелы для нее.
Монтана вынул цигарку из ее губ, стряхнул с нее пепел и вложил девушке между пальцев. Она затянулась.
— Остается еще эта старая женщина, — напомнил Монтана. — Где ее держат?
Доротея ничего не ответила. Он поднес руку к ее щеке и, повернув девушку лицом к себе, тихо засмеялся.
Выбрав из пригоршни Доротеи кольцо с большим темным рубином, Монтана взял ее руку и надел кольцо на гладкий, нежный пальчик. Она подняла руку, повернула ее и принялась разглядывать камень, словно ребенок игрушку. Кид защелкнул на ее запястье тяжелый браслет. И на это украшение она посмотрела так, будто видела его впервые. Затем наступила очередь ожерелья, которое Монтана надел ей через голову, трижды обернув вокруг шеи.
— Вы ничего не оставите себе, сеньор? — поинтересовалась она.
— Послушайте, Доротея, даже в стране гринго самый подлый грабитель осмелится взять у женщины лишь то, что она сама пожелает отдать.
С этими словами он водрузил на место еще одно кольцо. Глаза девушки по-прежнему были уставлены в потолок, однако ее пальцы неожиданно нежно пожали руку Кида.
— И где же блуждают наши мысли? — ухмыльнулся он.
Губы Доротеи медленно растянулись в улыбке, но она ничего не ответила.
— И все же, — напомнил Кид, — остается старушка — мать моего друга. Где ее держат?
— А она вам действительно нужна?
Он наклонился поближе к ней. Взгляд ее, оставив потолок, медленно, с каким-то ленивым любопытством переместился на лицо Монтаны.
— Да. Именно за ней я пришел, — сказал Кид.
— Ну тогда…
Кид поднялся с подлокотника и выпустил вверх струйку дыма.
— Ее упрятали в южное крыло старой конюшни, — сообщила Доротея.
— Где это?
— Сами увидите — там над входом есть крест.
— Сколько человек ее охраняют?
— Сущий пустяк для вас, сеньор.
— Вы сможете показать мне безопасный путь туда?
Доротея встала и подошла к окну. Пошарив рукой за гардинами, на что-то нажала, и часть стены бесшумно повернулась.
Кид заглянул в открывшуюся перед ним черную пасть потайного хода.
— Ход ведет в дальнюю часть дома, уходя дальше в землю. Наружу выходит прямо в зарослях ежевики. Его прорыли, когда еще строили дом.
— Да, в те далекие времена дамам был необходим хоть глоток свободы, — заметил Кид.
Девушка улыбнулась:
— Проводить вас к выходу из дома?
— И там без труда можно выбраться наружу?
— Совсем просто, сеньор. Там есть рычаг. Поднимите его, и стена повернется… Я сама провожу вас.
— Но, дорогая, я не хотел бы вас компрометировать…
На лице Доротеи снова появилась улыбка.
— Вот это звучит намного убедительней, чем вся эта чепуха насчет крыльев, лунного света и холодной синевы, сеньор, — заметила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63