Конечно, не все присутствующие были потомками осевших на Западе авантюристов. Но и среди самых респектабельных фермеров найдется немало сыновей золотоискателей и прочей публики, так и оставшейся на новых землях.
— В общем, я так понимаю, — подытожил Паттерсон. — Вам не нравится, как я исполняю свой долг. Ладно, воля ваша. Я три недели гонялся по перевалам за Тедди Бабером и все-таки изловил. А теперь вот не хочу невиновного за решетку отправлять, и вам не нравится… Я не Олсену друг, а правде. Хотите, можете выбирать себе другого шерифа!
Он снял серебряную звезду и пошел из салуна. Толпа зашумела. Выступил вперед один из зажиточных фермеров.
— Постой, Патт, никто не сказал, что мы хотим другого. Никто не сказал, что ты несправедлив…
В Биркхеме хорошо знали, что значил для городка Паттерсон. Хороший шериф — большая удача. А придет кто-нибудь другой, еще неизвестно, как оно обернется.
— Но я вам вот что скажу, — произнес Паттерсон. — Вы сами виноваты в том, что случилось. Все из-за того, что завелась кое у кого привычка позорить безответного парня… Я попробую Робина вернуть. Он стрелял защищаясь. Не верится мне, чтоб он был способен на уголовщину…
В салун вбежал взволнованный человек.
— Шериф здесь?.. Скорее! Там Робин застрелил старика Текса!
Эми упала без чувств. Убили ее отца.
Люди замерли. Паттерсон деловито прицепил на место серебряную звезду.
— Парни, — твердо произнес он, — через пять минут всем быть здесь. Верхом. Робина надо догнать и обезвредить. Надо его взять — живым или мертвым.
3
Убийство произошло совсем рядом. Убитый лежал на улице недалеко от салуна. Наверное, выстрел можно было услыхать.
Преступник стрелял в упор. Пуля попала точно в сердце, так что на рубахе остались пороховые отметины. С момента убийства прошло совсем немного времени, но тело уже остыло.
— Кто видел? — потребовал шериф.
— Я, — отозвался меховщик Баггинс, живший напротив, в комнатенке за лавкой.
— Расскажи, что произошло.
— Да поругались они. Я как раз в лавке сидел и выглянул. Текс на Робина кричал, чтоб убирался, мол, и не смел больше к Эми свататься. Дескать, однажды он, Текс, Робина уже выставил, а с тех пор ничего не переменилось. Текс орал, что ему настоящий ковбой в зятья нужен, а не какая-то размазня… Робин его ногой ударил, он верхом был. Разговаривал-то спокойно, но голосом таким, будто душит его что-то. Грозил, одним словом. Мол, берегись, Текс, все изменилось, я нынче другой… У нас тут часто скандалят, ну я и пошел к себе в лавку. А через минуту выстрел! Я выскочил, а Робина уж и след простыл. Только копыта вдалеке стучат — ускакал, стало быть. А Текс вот тут лежит…
Начали съезжаться вооруженные ковбои. Шериф слез с лошади и осмотрел тело. Кто-то принес факел, и Паттерсон стал искать пулю. Наконец нашел, долго вертел в пальцах. Паттерсон считался лучшим знатоком оружия на многие мили вокруг.
— Не кольт, — подсказали из толпы.
— Нет… Намного крупней калибром.
Толпа расступилась, пропустив вперед грузного, мрачного человека — Олсена. Он подошел к шерифу, и вид у него был совершенно подавленный.
— Стреляли, по-моему, из шестизарядного — новейшей бельгийской штучки, — произнес шериф.
— Такой только у Робина! — закричали несколько голосов.
Олсен совсем поник головой: с полгода назад он сам и привез в подарок Робину бельгийский пистолет.
Не дожидаясь команды, ковбои вскочили на лошадей. А шериф все разглядывал пулю. Потом подошел к Олсену и отвел его в сторонку.
— Старина, нынче не время распространяться о том, что Робин никакой не сын Тигра. Ему уж ничем не помочь, а вот тебе придется худо.
— Но, может, если бы я рассказал… Ведь все из-за меня, Патт…
— Чепуха! Если человек по натуре убийца, он рано или поздно убьет. А если нет, так хоть какими словами его поноси, а убивать он не станет.
— Я… я во всем виноват!
— Олсен, в салуне Робин защищался. А здесь он убивал. Видать, сидел-таки в нем дьявол. Он все равно бы вылез наружу. Так или эдак, а Робину ничем не помочь. А если кто дознается, что ты ему наболтал, загремишь в тюрьму вместе с ним. Так что ступай домой, Олсен, и помни: молчи, молчи и молчи.
— Эй, Патт! — окликнули из темноты. — Ты парню крепкую фору даешь!
Лошади нетерпеливо перебирали копытами, фыркая и побрякивая сбруей. Олсен молча пожал руку Паттерсону и пошел прочь. Шериф вскочил в седло, и погоня ринулась в ночь.
4
После полудня преследователи возвратились. Смертельно уставшие всадники, взмыленные кони — и все безрезультатно. Не сдался только шериф. Он остался искать следы убийцы, затерявшиеся в скалистых отрогах.
К вечеру Паттерсон сделал привал в русле пересохшей реки. Приготовил нехитрый ужин. Высокие берега надежно защищали от пронизывающего ветра с гор.
Он думал о том, что если бы Робина удалось взять в ближайшие дни, за него можно было бы побороться. За стрельбу в салуне нынче чуть ли не каждого оправдают. Даже в Нью-Йорке, и там уже не считается преступлением, когда отвечают оружием на угрозы. Вот только убийство ростовщика Текса меняет дело. Преступление тяжелое. За такое повесить могут. Он-то, Паттерсон, знает правду: бедному парню взбаламутили кровь безумными россказнями, и уж если его судить, то и Олсена тоже надо.
Шериф умел читать след не хуже индейского охотника, так что следы подков на камнях он разглядел хорошо. Ковбоям же сказал, что след потерян. Ему не хотелось, чтобы Робина на месте линчевали. Бог с ним, пусть уходит. Проклятое убийство он совершил из-за глупости старика Олсена. «Расскажу ему правду о Тигре, — подумал шериф, — дам двести долларов, больше просто нет, и пусть бежит на Восток… «
Паттерсон не ложился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36