— Я попытаюсь, Павел, — поджала губы Наташа, обиженная суховато-деловым тоном Кольцова. — Попытаюсь разыскать машиниста Кособродова, ты его знаешь — он у нас на запасной эстафете. Поговори с ним, но не думаю, что это возможно!..Они расстались. К вечеру Наташа привела на квартиру большого, по-медвежьи нескладного, с покатой сутулой спиной и узловатыми, тёмными, как сухие корни, руками машиниста Кособродова.Кольцов уже ждал. Обстоятельно рассказал ему суть дела. После чего, помедлив немного, Кособродов прогудел:— Такую задачу и в неделю решить невозможно. А ты хочешь в один день. Они сидели в маленькой комнатке, примыкавшей к кабинету Ивана Плато-новича Старцева. И эта комнатка, как и кабинет, также была завалена и заставлена разной исторической рухлядью… Медлительный и степенный Кособродов, казалось тоже был одной из достопримечательностей этой комнаты. Живые, промицательные глаза, выглядывающие из-под густых бровей, свидетельствовали о том, что мысли его работают напряжённо.— Но это нужно? — сказал Кольцов. — Осипов сегодня в девять выезжает… Завтра или уж, во всяком случае, послезавтра он будет у Петлюры. И тогда — все! Совместными усилиями они разгромят Южную группу…— Понимаю… — Кособродов неторопливо вынул кисет, свернул цигарку, закурил. Морщась от едкого дыма, думал и рассуждал вслух: — Сейчас шесть. В девять поезд тронется. А взрывчатки ещё нет, за ней надо ехать на Белокаменский разъезд, и неизвестно, будет ли туда попутный поезд… Да и не все поезда на разъезде останавливаются… А если пешком до разъезда добираться — два часа уйдёт… — И Кособродов снова твёрдо повторил: — Нет, не получается!— Ну что ж… — Павел резко поднялся. — Буду сам что-то предпринимать…— Погоди малость, — устало сказал Кособродов. — Горячиться, говорю, погоди. Голова дадена для чего?.. Чтобы думать! Вот и давай посидим да подумаем. Глядишь, мелькнёт что-нибудь путное…Кольцов послушно сел, положил руки на колени и в такой позе стал чем-то похож на провалившегося на экзамене гимназиста.Кособродов молча курил. Пристально, с прищуром, глядел на тусклый огонёк дотлевающей между пальцев цигарки. ЗатемОпять поднял глаза на Кольцова.— Для меня, парень, Южная группа — это не просто понятие. — У меня там в сорок пятой дивизии дружков полно… Во-от!.. — И снова протяжная тишина. И снова Кособродов что-то обдумывал, прикидывал, взвешивал… Долго тёр большими грубыми руками лицо. И, наконец вздохнув, сказал: — Вообще-то можно попытаться… Есть одна мысля… Но рисковая…Кольцов поднял на Кособродова вопросительный взгляд. В синих тягуче-медленных августовских сумерках Кольцов к Наташа пустырями прошли к товарной станции, откуда должен был уходить спецпоезд. Постояли за пакгаузами. Перекликались в отсыревшем воздухе маневровые паровозы. Падучей звездой, как бы остановленной возле самой земли чьей-то властной силой, повис невдалеке зелёный огонёк семафора.— Похоже, ждут! — сказала Наташа и снова зашагала вдоль кирпичных стен пакгаузов.Следом за ней шёл Кольцов. Был он в пиджаке и фуражке железнодорожника, она, в простеньком жакете и косынке, походила на жительницу предместья.Возле семафора, в тени, не очень таясь, стояли двое железнодорожников с сундучками в руках. Одного из них Кольцов ещё издали узнал по грузной фигуре — это был Кособродов.— Дим Димыч? — негромко окликнула Наташа.— Мы, — неторопливо отозвался Кособродов, и его размытая зыбким светом семафора тень закачалась по насыпи.Девушка на мгновение прижалась к Кольцову, обожгла его горячим дыханием.— Дай бог тебе счастья! — И, встав на носки, неуклюже поцеловала его в щеку.Кольцов подошёл к железнодорожникам, и они вместе двинулись вдоль путей. Впереди — машинист Кособродов, за ним — его «помощник», Кольцов, и молоденький кочегар. Шли не спеша, посвечивая впереди себя фонарём. Прошли мимо стрелок. Свернули. Направились к паровозу.Невысокий старик в тулупе ходил неподалёку от складского строения. Завидев Кособродова, снял шапку, бодро поздоровался, с любопытством всматриваясь в Кольцова — силился угадать, кто же это такой. Кольцов заметил это и на всякий случай отвернулся в сторону.Первым в будку легко забрался Кособродов. Несмотря на возраст и сложение, он сделался вдруг быстрым, пружинистым. Куда девалась его медлительность и степенность! Следом за ним по железным ступеням полез кочегар.Кольцов неловко подпрыгнул, зацепился за железную скобу сундучком и едва не уронил его, но кочегар тут же подал руку, помог забраться Кольцову в будку паровоза.Окутываясь липким паром, чёрная чугунная туша сразу же тронулась, постукивая колёсами и скрипя тормозами, нехотя поползла к ветхому станционному домику. Здесь стоял усиленно охраняемый вагон.Подошли полковник Щукин, Осипов и Волин. Полковник вполголоса давал последние наставления Осипову.— Разрешите отправлять, ваше высокоблагородие?! — вытянувшись перед Щукиным, спросил начальник охраны.— С богом, — покровительственно кивнул тот.Осипов поднялся в вагон, за ним вошли двое солдат. Захлопнулась дверь. Послышался щелчок замка.Лязгнули буфера, и паровоз тронул вагон с места. Осипов сел у открытого окна, облегчённо расстегнул верхние пуговицы кителя. Он втайне гордился своей миссией — она казалась ему значительной и важной, едва ли не влияющей на ход летне-осенней военной кампании.Гулко прогрохотав по мосту, паровоз с вагоном набирал скорость.У паровозного окошка стоял Кособродов и внимательно смотрел вперёд. Какие-то бесформенные тёмные предметы мелькали на обочине. Рука Кособродова спокойно лежала на реверсе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155