— Вражеский агент находится здесь, в штабе армии.— Это предположение? — холодно, ничего не выражающим тоном осведомился Резников.— Понимаете, только два артдивизиона, которым за сутки до начала операции штаб артполка изменил дислокацию, не подверглись обстрелу. Вернее, были обстреляны те участки, на которых дивизионы должны были размещаться и координаты которых были указаны в донесении, посланном вам, — выложил жёсткие факты Фролов.Резников опустил голову, долго сидел молча. Казалось, ему неинтересно, скучно слушать эти выкладки об артобстреле.— Перечислите всех, кто был знаком с планом!.. — попросил Красильников.Резников сердито поморщился, словно Семён Алексеевич не дал ему сосредоточиться.— Все работники оперативного отдела штаба, — бесстрастно ответил он и тихо постучал карандашом по столу.— Вот и перечислите всех… с характеристиками… — в тон ему подсказал Красильников.— Что это даст? — холодно спросил Резников. — Или вы собираетесь ловить врага по анкетным данным?— Нет, конечно, — обезоруживающе мягко сказал Фролов. — Но мы будем встречаться с людьми, разговаривать, хотелось бы с знать о них что-то… Вот, к примеру, Преображенский. Вы с ним работаете давно, второй год. Охарактеризуйте его хотя бы вкратце.— Десять лет в чине прапорщика в царской армии, вое десять лет служил делопроизводителем, — с лёгким вызовом сказал Резников. — С восемнадцатого у нас… Исполнителен, аккуратен… — Он подумал, развёл руками: дескать, что ещё можно добавить?— Басов?— Мой заместитель. Полковник царской армии, но… преданный нам человек. Разработал ряд военных операций. Дважды на моих глазах водил резервный батальон в атаку… — объяснял Резников учительским, поучающим тоном.— Когда он перешёл к нам? — спросил Красильников.— Тоже в восемнадцатом.— Причина? — неотступно следя за взглядом Резникова, спросил Фролов.— Не знаю, — сумрачно ответил Резников. — Но вероятно, убеждения. Я долго присматривался к нему. Бывают, знаете, обстоятельства, когда человек как на ладони… Так вот, я верю ему.Фролов обратил внимание на то, что Резников беззвучно шевелил губами, как бы проговаривая про себя фразу, прежде чем высказать её вслух.— Как фамилия порученца, который доставил дислокацию и донесение из артгруппы в штаб? — отвлёкся от своих наблюдений Фролов.— Топорков, — ответил начальник отдела и охотно повторил: — Топорков. В прошлом — рабочий киевского завода «Гретера и Криванека». Надёжный человек. Большевик.— Его можно позвать?…Вскоре явился Топорков. Высокий, с впалой, чахоточной, грудью. В порах его рук — въевшийся уголь. Над бровью — тёмный длинный шрам. Встал у дверей и словно врос в порог. Смелыми глазами осмотрел всех.— Скажите, товарищ Топорков, вы лично доставили спецдонесение из артгруппы? — спросил у него Фролов. — И ещё ответьте, кому его вручили?Топорков повёл взглядом на начальника оперативного отдела, недоуменным голосом сказал:— Вот, Василию Васильевичу.Резников, подтверждая, кивнул головой, и на губах у него опять застыло обидчивое недоумение.— Не было ли в дороге каких происшествий? — нетерпеливо спросил Красильников. — Никому не попадал документ в руки?Лицо Топоркова задёргалось, на шее вздулись жилы, он закричал Красильникову:— Слушай! За кого ты меня считаешь?Фролов подошёл к Топоркову, положил ему на плечо руку, негромко и примирительно произнёс:— Извини нас, товарищ! Понимаю, что обидно тебе слышать такие слова. Но будь на нашем месте — спросил бы то же самое.Весь день чекисты вызывали в кабинет начальника оперативного отдела людей, имеющих хоть какое-то отношение к операции «Артиллерийская засада». Резников, который поначалу относился ко всему этому спокойно, к вечеру вдруг сказал Фролову:— Боюсь, что вы что-то не то делаете, товарищи! Враг-то один! Кто он— неизвестно! А подозрением травмируете всех работников оперативного отдела!.. — Он помолчал немного и добавил: — Вы уж извините меня, но так продолжать не следует!…Вечером Фролов и Красильников шли по длинным штабнымКоридорам. Нещадно дымя козьей ножкой, Красильников говорил Фролову:— Нет, не нравится мне этот начальник оперативного отдела.По-моему, он как та редиска — только сверху красный… Я его, как только мы вошли, на подозрение взял. Ты заметил, я ему асе время в глаза смотрел, а он ни разу на меня не глянул. И вокруг него, заметь, все такие. Прапорщики, поручики, а заместитель — полковник…Фролов взял Красильникова за руку, внимательно посмотрел на него и ласково, доверительно сказал:— Есть у меня, Семён, вот какая мысль. Посоветуюсь с Мартином Яновичем, и предложим тебя на начальника оперативного отдела армии. Вместо Резникова. Как смотришь?Красильииков остановился, часто заморгал глазами:— Ты что… всерьёз?— А почему же? Происхождение у тебя самое что ни на есть пролетарское. Ненависти к белым хоть отбавляй. Нюх на врага, как у борзой…— С грамотностью у меня не шибко… — сокрушённо вздохнул Красильников,— Вот поэтому в штабах нашей республики и сидят бывшие поручики да полковники, Семён, — с болью в голосе произнёс Фролов.И они снова — у шаг в шаг, плечо в плечо — зашагали по коридору. ГЛАВА ДЕВЯТАЯ 24 июня части Добровольческой армии стремительно вышли к Харькову. В выгоревшей под жёстким, безжалостным солнцем степи на многие версты протянулись окопы первой линии — излом к излому; с брустверов в лица солдат сыпало ссохшейся землёй и колкой пылью. Ещё на рассвете эти окопы принадлежали красным. Теперь позиции красных переместились почти к окраинам оцепеневшего от страха Харькова, на поросшую подсолнечником возвышенность, откуда били пулемётным и винтовочным огнём.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155