Вошёл Кольцов.— Павел Андреевич, мальчик говорит, что в гостиной командующего кто-то прячется, — улыбаясь, сказал Микки.— Кто там может прятаться? — усомнился Кольцов. Но тут же быстрым шагом вышел в коридор и направился к покоям командующего.В гостиной Юра указал на портьеру. Кольцов отдёрнул её. Никого. С улыбкой посмотрел на мальчика.Юра недоуменно пожал плечами. Он мог поклясться, что это ему не почудилось.— Заглянем ещё в спальню, — предложил Кольцов.Но и там никого не обнаружили.— Эй, кто-нибудь! — на всякий случай крикнул Кольцов.Откуда-то издалека отозвался знакомый хриплый и недовольный голос. В столовую вошёл генеральский ординарец Степан. На лбу у него висели нечёсаные белесые пряди.— Ты где был? — строго спросил Кольцов, глядя в плутоватые глаза ординарца.— Во дворе, к прачкам за бельём, как бы сказать, ходил, — часто заморгал ординарец соломенными ресницами.— Не видел, никто не выходил отсюда чёрным ходом? — продолжал допрашивать Кольцов.— Не примечал, Павел Андреевич. — И, отморгавшись, добавил: — Вроде точно не примечал.Кольцов снова с улыбкой взглянул на Юру.— Это ветер, сквозняк, вернее, — объяснил он и взял из рук Юры книжку. — И ещё… Лейхтвейс!— Мой друг, советую вам прочесть «Вий» Гоголя, если, конечно, не читали, — усмешливо посоветовал Микки. — Везде потом будут чудиться гробы и черти.Они вернулись в приёмную. Позади всех плёлся сконфуженный и удручённый Юра.Вскоре, провожая из кабинета полковника Щукина, в приёмную вышел Ковалевский. Увидев Кольцова, озабоченно сказал:— Павел Андреевич, распорядитесь и лично проследите, чтобы к вечеру приготовили специальный паровоз с вагоном.— С вашим салон-вагоном? — переспросил Кольцов.— Нет, это не для меня.— Будет исполнено, Владимир Зенонович! — вытянулся Кольцов.Лишь после этого Ковалевский обратил внимание на Юру.— А, юный путешественник, — ласково потрепал он его по голове и затем, бросив взгляд на Щукина, предложил: — Может, попросим Николая Григорьевича разобраться с вашим садовником?— Нет, нет! — испуганно и торопливо ответил Юра. Ковалевский с недоумением посмотрел на него, и Юра, поняв, что допустил оплошность, сбивчиво проговорил: — Спасибо, Владимир Зенонович, но я уже и думать о нем забыл. Да, наверное, это был вовсе и не наш садовник… просто, наверно, мне показалось.— Да, да, — с рассеянным видом согласился Ковалевский. — Может, и показалось. Ну-ну! — И ушёл в кабинет, плотно прикрыв за собой дверь.Вернувшись к себе, Юра ещё долго не мог успокоиться: заинтересуйся полковник Щукин «садовником» — и… страшно подумать, что могло бы произойти. Получилось бы, что Юра сам отдал чекиста в его руки.Немного послонявшись по комнате, Юра присел к столу, снова было взял «Пещеру Лейхтвейса». Но, поморщившись, отбросил книжку — впервые мир выдуманных приключений показался ему пресным и скучным. Он продолжал думать о Семёне Алексеевиче, и не просто думать, а изобретать различные способы его освобождения. И, наконец наняв извозчика, отправился в лагерь для пленных, чтобы осуществить один из них. План этот Юра считал невероятно простым и уже поэтому гениальным. Поручик Дудицкий должен обязательно поверить Юре, что Семён Алексеевич — садовник из их имения, и как начальнику лагеря ему ничего бы не стоило отпустить пленного.Территорию лагеря окружал высокий забор с колючей проволокой вверху. Юра сказал дежурному, что ему нужен поручик Дудицкий, и назвал себя. И уже вскоре он сидел в канцелярии напротив начальника лагеря, который не очень удивился рассказу Юры — мало ли что бывает, — но спросил:— Кстати, как фамилия садовника? Я велю доставить его сюда, — Дудицкого забавляла наивная встревоженность мальчика.Юра не знал фамилии Семена Алексеевича, но предвидел этот вопрос. С хорошо разыгранным — высокомерием он ответил:— Господин поручик, откуда я могу знать фамилию какогото садовника?Дудицкий хохотнул:— Убейте меня, я тоже своего не знал. А как мы его всетаки найдём? Юра и этот вопрос предусмотрел в своём плане. Как бы размышляя, он предложил:— Может, я пойду посмотрю?Дудицкий на секунду задумался и вдруг подозрительно спросил:— Слушайте, Юрий, а почему вы не обратились к командующему?— Я обращался, даже дважды… Он обещал распорядиться…И все некогда, все забывает. Вот и сегодня обещал, — сбивчиво, но не отступая от своего плана, ответил Юра.В канцелярию вошёл пожилой фельдфебель, совсем по-домашнему приложился пальцами к козырьку:— Вызывали?— Пойдёте вот… с юнкером, — сказал Дудицкий. — Покажете пленных, последнюю партию.Они вышли на грязный, мощённый булыжником двор. Группами, прямо на камнях, здесь сидели пленные.— Посмотрите так или построить? — недовольно спросил фельдфебель, поправляя сползший с живота ремень.— Так посмотрим, — ответил Юра.Они подошли к большой группе пленных. Семена Алексеевича среди них не было.Фельдфебель поскрёб затылок.— Другие здесь уже давнехонько, почитай, дней с десяток, не может он с ними пребывать, — показал он на другие группы, потом, немного подумав, добавил: — А может, его отфильтровали в сараи?.. Оттеда его, конечно, не выпустят, ну а посмотреть — посмотрим…Они пошли к зияющим трещинами большим каменным сараям. Сараи были приземистыми и низкими. Когда-то в них держали каустик, мыло и различное сырьё для его изготовления. И сейчас ещё застойный воздух хранил здесь горьковатый, неприятный запах.Дверей не было. Вместо них — железные решётки с толсты — ми прутьями, возле которых стояли измождённые люди. Иные сидели в глубине сараев, в полумраке. Найти здесь Семена Алексеевича было почти невозможно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155