»
Несколько секунд Сергей сидит недвижно, а когда экран освещается снова, отображая неподвижную взлётную полосу, отбрасывает назад с плеч ремни, открывает фонарь и выбирается из кабины. Сходя вниз, видит голубые с белым блоки ЭВМ, свет лампочек, Майкова за пультом управления, уставившегося на него заинтересованно, возле Майкова двух девушек в белых халатах. Сергей снимает с себя шлем-каску:
— Юрий Антонович, и я, как видно, в канатоходцы не гожусь!
Направляясь к стулу, Сергей замечает беззвучно смеющегося Хасана. Возвращая ему шлем, Сергей качает головой:
— Ну чего ржёшь, чего?.. Ничем не хуже тебя… И вообще, какого рожна ты все держишься за щеку?
— Зуб болит, Серёга… Спасу нет!
— Не так уж, видно, и болит, если к врачу на аркане тебя не затащишь. — И уже глядя на Майкова: — Юрий Антонович, нужно «загрубить» элероны и уменьшить сдвиг фаз. Честно скажу: подобной дикости в поперечном управлении и представить себе не мог!
— Да ведь на то мы и исследователи, чтоб уметь докопаться, что на что и в какой степени влияет. Вот сейчас подкорректируем немного, и эм икс бета будет получше. Галя, Вика, приведите коэффициенты в соответствие второму пункту, — бросает Майков лаборанткам.
Проходит несколько минут, часы бьют полпервого, Хасан не выдерживает:
— Хватит тянуть резину! Экспериментальный кролик жрать хочет!
Майков бросает досадливый взгляд на настенные часы:
— Хасанчик, потерпи, браток, давай «иксанем» ещё по разочку?.. Как, Сергей, ты?
— А?.. Да, да, конечно, конечно, — кивает Стремнин.
— Ладно, готово у вас? — Хасан надевает шлем. Майков торопит одну из девушек:
— Галя, ну как там у вас?
— Сейчас будет готово.
Хасан лезет в кабину, сдвигает на себя фонарь. Майков спрашивает опять:
— Галя, как?..
— Все готово, Юрий Антонович.
— Можно начинать, Хасан. Делай все так же. Теперь будет получше. Давай.
— Прошу взлёт.
— Взлёт разрешаю.
— Понеслись!
* * *
Часы бьют половину второго. Майков опять недовольно косится на них:
— Ладно, давайте прервёмся на обед.
Он стаскивает с себя белый халат и вслед за лётчиками идёт к выходу. Стремнин в ладно сидящем сером костюме, подчёркивающем и его хороший рост, и стройность. Майков подумал, что лицо его могло бы показаться красивым, не будь на нём этой печати озабоченности. Хасан ростом поменьше, в коричневой кожаной куртке, подвижный, смуглолицый, то и дело прикладывает к щеке ладонь. Майков поинтересовался:
— Ты, Хасанчик, будто все пригорюниваешься?
— Зуб болит, окаянный!
— К врачу бы?
— Тю-ию, — с присвистом отмахивается Хасан, — жуть боюсь, когда сверлят!
Не успел Стремнин прикрыть за собой дверь, как лаборатория наполнилась звучанием симфоджаза. Девушки-лаборантки преобразились. Халаты сброшены. Смотрясь в зеркальце, одна вскакивает:
— Кошмар!.. До сих пор дрожу, как малярик… Галка! Если б ты знала… я просто влюблена в Стремнина!
Галя удивлённо хлопает ресницами:
— Да что ты, дура, он же старый!
— Все равно, хоть ему и тридцать… он настоящий мужчина. Помани он, я поползла бы за ним…
— На бровях, конечно, и до самого Владивостока!.. «Настоящий мужчина»… То-то, говорят, от него жена сбежала на Северный полюс с каким-то радистом.
— Все равно: он чудный, чудный, чудный!.. Просто одержим своим летанием, конструированием… Господи, только б взглянул на меня…
— Да ты совсем свихнулась, Вика: что в нём проку, если он весь в своих полётах да конструкциях? Прошла бы неделя, и ты подалась бы от него к белым медведям.
— Я бы не убежала, я ведь в него влюблена!
Приблизившись к магнитофону, Галина продолжает:
— Вот скоро приедет Жос Тамарин: это — парень! Танцует божественно… А как играет на банджо, как поёт! — Она нажимает на кнопку магнитофона, и возникает клокочущая ритмика в стиле чарльстона. Дразня подругу, Галина начинает пританцовывать. Вика смотрит на неё с явной досадой и вдруг выпаливает:
— А ты знаешь… на него положила глаз эта смурная программистка…
Галина замирает:
— Иди ты!.. Верка Гречишникова?! Откуда ты взяла?!
— Девчонки говорят… Она и летает как насмерть сумасшедшая в аэроклубе только лишь для того, чтобы привлечь к себе его внимание.
Теперь Вика, довольная произведённым эффектом, начинает пританцовывать на месте. Галина настраивается не сразу. Но вот они уже вместе, как бы передразнивая одна другую, разделывают на квадратном метре свободного лабораторного пространства: Галина — в юбочке, Вика — в джинсах. В момент, когда музыка обрывается, обе вдруг замечают, что на них уставился вошедший профессор Ветров. Худой и высокий, застыл у дверного проёма, заведя ногу за ногу. Девчонки с визгом прячутся под нос-иглу стенда «Икс».
Глава пятая
Сергей Стремнин и Хасан Мигай спустились в столовую. Там уже сидел Серафим Отаров, корвыряя вилкой морковку под сметаной. Увидев друзей, просиял:
— А я-то беспокоюсь, куда это вы запропастились?..
Хасан, пододвигая к себе селёдку с луком:
— Привет, Серафим крылатый!
Стремнин переставил стул поближе к Отарову, наклонился, но, не сказав ни слова, взялся за меню. Тогда Отаров спросил:
— От Майкова?
— Угу.
— «Иксовали»?
— Угу.
— Просил передать, что ждёт тебя, — не отрывая глаз от тарелки, пробубнил Хасан.
— На стенде пока не ладится с поперечным управлением. Разочка по два гробанулись, — пояснил Сергей. — Однако ты, Серафим, чем-то переполнен?
Отаров отложил вилку, прижал к губам салфетку, потом аккуратно свернул её и накрыл ладонью:
— Все, что я сейчас расскажу, — истинная правда… Ей-богу!
Стремнин покосился на него, и Отаров расценил это как недоверие, он принялся клясться покойной матерью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133