В наилучшем расположении духа Анастас вошел в горницу Предславы. Его распирало от собственного величия. Нынче Владимировой дочке придется попотеть, чтоб завоевать его расположение.
Однако Предслава не выглядела сломленной и несчастной. Скорее, наоборот, она была удивительно спокойна и мила. Щеки княжны рдели румянцем, тонкий стан облегал нарядный желтый летник, а над белым лбом возвышалась шитая бисером кика.
– Заходи, казначей, – кривя пухлые губы, небрежно пригласила княжна и обернулась к служанке: – А ты, Найдена, ступай подожди за дверью. Мне надо потолковать с бывшим настоятелем.
Темноглазая девка бесшумно выскользнула из клети. Анастасу стало не по себе. Что-то было не так…
– Чего мнешься? – Предслава ободряюще улыбнулась. – Раньше не примечала за тобой робости.
– Это не робость, – привычно польстил Анастас, – а восхищение твоей красотой.
Княжна недовольно поморщилась:
– Навосхищался, а теперь проходи и садись. Разговор будет долгим.
Херсонесец осторожно опустился на низкий стулец. Княжна что-то задумала… Что? Он сложил руки на коленях и приготовился слушать.
– Знаешь ли мою служанку, Найдену? – усаживаясь напротив, спросила Предслава.
– Видел, – уклончиво ответил херсонесец. Он не понимал. При чем тут служанка? Опозоренной княжне нужны защита и покровительство. Ведь затем и позвала. Болеслав прислушивается к его советам. Его слово может спасти честь княжны. Жена короля уже не наложница, а королева. Или Предслава не собирается просить о помощи?
– А где видел, не припомнишь?
Почему она так странно улыбается? Словно знает нечто срамное… Хитрит? Уходит от разговора? Стыдится просить? Но и он не дурак. Можно поболтать и про новую служанку. Как ее там? Найдена?
– Не помню.
– Может, в Вышегороде?
– Может, и в Вышегороде.
Взгляд игумена скользил по стенам, цеплялся за шитые полотенца и выражал полное равнодушие. Он не боялся ни княжны, ни ее девки. Даже если слушок о вышегородском судилище дойдет до Болеслава, польский король поверит своему духовнику, а не безродной чернявке.
Княжна поднялась. Подол желтого летника заскользил за ней по полу, словно солнечное пятно.
– А может, встречал еще раньше?
Херсонесец отрицательно помотал головой, но внутри что-то дрогнуло.
– Может, однажды поздним вечером ты встретил ее в доме Улеба? Помнишь Улеба?
Голова Анастаса закружилась. Он вспомнил, где встречал девку!
– Наемники убивали женщин и детей, а ты, служитель Бога, никак не препятствовал убийству. Ай-ай-ай… Сколько видоков подтвердят это? Горясер, Найдена… – Княжна принялась загибать пальцы.
Анастас заскулил. Зачем вспоминать ту ночь? Что он мог тогда сделать? Со Святополком шутки плохи. Не помирать же самому из-за какого-то Улеба и его родни?
– Это пустой навет безродной служанки, – слабо прохрипел Анастас. – Слова…
– Нет, Анастас, это не просто слова.
Мысли настоятеля завертелись, будто мельничный жернов. Нужно спасаться… Если княжна расскажет обо всем Болеславу и тот опросит видоков… Горясеру есть что припомнить. Хотя бы ту неудачную попытку убийства. Он подтвердит любые слова девки. А Святополк будет только рад сжить со свету непокорного настоятеля. С той поры как Анастас вернулся, Окаянный косится на него, точно кот на мышь. Только и ждет какого-нибудь промаха… Враги… Кругом враги…
– Что же ты замолчал, Анастас? – Голосок княжны стал приторно-ласковым, – Испугался?
Херсонесец встал. Нужно бежать… Бежать как можно дальше от этой Найдены, от Горясера и Святополка, от угроз княжны…
– Подожди, Анастас. – Предслава угадала его мысли. – Ты надеешься удрать, но куда? Ты уже стар и привык к сытой жизни. Кому ты будешь нужен? Кто укроет тебя от возмездия? Людского, княжеского? Тебе некуда бежать, Анастас.
Херсонесец сдавил пальцы так, что они хрустнули. Обещавший так многое день превращался в ад. Проклятая баба права, ему некуда бежать. Он не сможет жить в нищете и позоре. Но почему она все это говорит? Хотела бы отдать его на суд, могла бы сделать это и без откровений.
– Зачем ты мучишь меня, княжна? Тебе нравится мое унижение? – прохрипел он.
Пред слава нахально ухмыльнулась:
– Нравится. Очень нравится. Таких, как ты, я бы вешала на березах вдоль дороги, чтоб люди смотрели и плевались.
Анастаса затрясло от ненависти. Дура! Что она понимает в жизни? С малолетства купается в роскоши. Она никогда не голодала в осажденном городе, никогда не боялась, никогда…
– Расскажи-ка мне о тайном подземелье, Анастас. Том, которое под Десятинной. – Княжна села. Тонкие пальчики постучали по стулу. – Садись и рассказывай.
Настоятель послушно опустился на стул.
– Это старое подземелье. Наверное, еще со времен Аскольда и Дира. Много входов и выходов. Часть завалена.
– Есть выход из города? – нетерпеливо спросила княжна.
Так вот чего она хочет! Сбежать в Новгород, к брату… Анастас приободрился.
– Есть, – негромко, но уже более уверенно заявил он и покосился на княжну. Щеки той порозовели. Ах, как ей хочется уйти из-под власти Болеслава и Святополка! Ну что ж, еще посмотрим, кто кого будет умолять… – Только без проводника не найдешь, – закончил он.
Княжна заходила по горнице. Предложит послужить? Попросит помочь? Анастас замер.
– Ладно, херсонесец. Ступай, – вдруг решительно сказала княжна.
«Как „ступай"? – мысленно удивился игумен. – А подземелье? Свобода?»
– Ступай, говорю, – раздраженно повторила Предслава. – Проводника у меня нет, значит, и говорить не о чем. Иди.
Настоятель встал. Гордая. Сама не предлагает. Что ж, придется ему.
– Я мог бы проводить тебя, княжна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96