В 1964 году Хартфорд сдался и продал театр. Спустя двадцать лет дирекция театра стерла его имя с фасада здания.
В те годы, когда ему казалось, что он увлечен театром, он написал сценический вариант «Джен Эйр» Шарлоты Бронте и собственноручно поставил этот спектакль с Эрролом Флинном в главной роли. Но к этому времени Флинн уже совершенно спился и даже не мог запомнить свой текст. Он требовал себе телесуфлера, а перед самой премьерой вообще отказался играть. «Джен Эйр» обошлась Хартфорду в пятьсот тысяч долларов.
В начале шестидесятых Хартфорд увлекся изданием иллюстрированного журнала под претенциозным названием «Шоу». Журнал разорился и унес с собой восемь миллионов долларов.
Но самый блистательный провал ожидал его на Багамах. Он «открыл» остров площадью семьсот акров под названием «Остров свиней» и в тот же день купил его. Остров ему понравился с первого взгляда, и он немедленно подписал контракт. Ему и в голову не пришло пригласить своих адвокатов, чтобы они хотя бы прочли то, что было написано на этом небольшом листке бумаги стоимостью в одиннадцать миллионов долларов.
Хартфорд намеревался превратить «Остров свиней» в один из лучших мировых курортов. Для начала он переименовал его в «Райский остров». А затем истратил еще девятнадцать миллионов на то, чтобы он выглядел как настоящий рай.
Ему стало не хватать наличных, и он продал часть своего владения на острове за 750 тысяч. А затем совершил поступок, совершенно необъяснимый для человека, которому не хватает наличных, — он одолжил покупателю два миллиона. Причем по непонятной причине он разрешил ему выплатить долг в незарегистрированных акциях, которые, как очень скоро выяснилось, было абсолютно невозможно продать. Все это, естественно, не улучшило положения с наличностью, и партнер Хартфорда устроил ему заем на миллион долларов, гарантом которого должен был быть кто угодно, но не сам Хартфорд. Но каким-то образом получилось так, что этот заем все-таки был выдан под большую часть акций «Райского острова». А потом (неожиданно и даже несколько подозрительно) первоначальные гарантии были аннулированы и последовало требование выплаты займа. Акции, принадлежащие Хартфорду, были проданы. И в результате тридцатимиллионное вложение в «Райский остров» принесло двадцативосьмимиллионный убыток.
Помимо того что у Хартфорда не было хорошего делового чутья (а может быть, и никакого делового чутья вообще), он регулярно нарушал то, что известно под названием «золотое правило наследника».
Оно гласит: «Никогда не трогай основного капитала».
Вместо того чтобы вложить унаследованные деньги в солидные акции и припеваючи жить на проценты, Хартфорд постоянно рисковал основным капиталом и за полвека умудрился потерять более восьмидесяти миллионов долларов.
Легко досталось — легко потерялось. Можно отнестись к этому так.
Или можно сказать себе: это не мои деньги, чего их жалеть.
Что и говорить, способность человека найти рациональное объяснение чему угодно может служить банкротам некоторым утешением.
Если не принимать в расчет людей типа Хартфорда (а он, согласитесь, представляет собой довольно уникальное явление), ни у кого деньги не появляются и не исчезают так быстро, как у профессиональных игроков.
Розарио Леопарди из Милана каждую неделю делал ставки на итальянском футбольном тотализаторе, пока не выиграл почти два миллиона фунтов. Он вложил свой выигрыш в различные предприятия и очень быстро все потерял. Конец его был трагичен: в январе 1986 года в возрасте тридцати семи лет on погиб при попытке вскочить в движущийся поезд.
Столь же трагична и история англичанки Вивьен Николсон.
В 1961 году ее второй муж Кейт выиграл в тотализатор, и компания «Литл вудз» вручила ему чек на 152 319 фунтов. В то время это были огромные деньги.
И Вивьен совершенно потеряла голову. Она растратила весь выигрыш мужа на наряды, приемы, скаковых лошадей, бунгало под названием «Пондероза» и на спиртные напитки. Как писала «Файнэншл таймс», неожиданное богатство превратило ее из «плохой матери четверых детей, которая воровала картофельное пюре чтобы накормить свою семью, в плохую мать четверых детей, которая упивалась шампанским и разъезжала на „шевроле“.
Вскоре Кейт по пьяному делу погиб в автомобильной катастрофе, и остатки денег улетучились. Далее было три замужества, болезни, открытие Бога, написание книги «Трать, трать, трать!», телевизионная постановка по мотивам этой книге и дешевый мюзикл по мотивам постановки.
Энтони Торнкрофт писал в театральном обозрении «Файнэншл таймс»: «Оформление впечатляет: в первом отделении сцена завалена дешевым хламом, а во втором — дорогим».
Но тотализатор, лотто или другие лотереи, где приз достигает двадцати миллионов долларов, — все это невинные забавы, вроде игры в бинго на домашней вечеринке, по сравнению с настоящей крупной игрой, которую можно порой наблюдать в Монте-Карло — самом знаменитом заведении такого рода.
Эта идея — дать возможность заядлым игрокам осуществить свои фантастические идеи верного выигрыша в обмен на небольшую его часть — пришла в голову Франсуа Бланку в 1865 году. Он приехал в Монте-Карло, имея за плечами трудный и не всегда успешный опыт работы в казино по всей Европе. В одном из них он едва не был разорен принцем Карлом Бонапартом. Оказалось, что у принца было больше денег для игры, чем у Бланка для всей его деятельности. Поэтому в Монте-Карло он ввел два правила. Одно из пих гласило, что казино должно всегда иметь больше денег, чем любой из игроков. А второе состояло в том, что казино устанавливает верхнюю границу ставок, чтобы в игре не могли участвовать бесконечно большие суммы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124