Что ж, один из пунктов учения дай-вдзынь утверждает, что нет в мире женщины, которая хоть на пять минут не хотела бы стать «бэд герл», или, говоря по-китайски, шлюхой. Китайцы – мудрый народ…
Потом мы молча лежали и рассматривали звездное небо через пробоины в днище лодки.
Ксения…
Ветер доносил из-за прибрежной скалы чудную мелодию Гершвина в исполнении ресторанного оркестра, нежный плеск моря и стрекотание цикад добавляли в музыку природные нотки. Ксения положила голову на мое плечо и мурлыкала, словно кошка. Я гладил ее и пытался понять, какой шампунь она предпочитает.
Волосы были мягкими, даже скрипели, и наверняка хорошо расчесывались. «Уош энд гоу»?
Когда первые солнечные лучи коснулись сочинского неба, я приподнял лодку, мы вылезли и помчались к морю. Одинокий рыбак приветливо помахал нам рукой и скрылся под водой. Как все-таки прекрасен мир! Мы прыгали, брызгались, словно расшалившиеся дети, искали «куриного бога», ловили крабов и бычков.
Никогда в жизни мне не было так хорошо. Я залез на высокую скалу и прыгнул в зеленую пучину. Сколько денег было на дне! Как интересно устроен человек – до гроба верит в приметы. «Бабушка, брось в море денежку, через год вернешься. Да куда! Куда! Не весь же кошелек, дура старая!» Сколько тайн хранит море. Вот кости моряка, разбившегося о скалы, так и не доплыв до берега. А этот мужик посвежее. Странно, почему он не снял своего красного пиджака и не развязал рук? О, а третий чудак, чем-то похожий на Мэла Гибсона, зачем-то полез в воду в смирительной рубахе. У каждого свои маленькие странности.
Я нашел на дне чудесную ракушку с вмонтированным в основание колечком специально для цепочки, вынырнул на поверхность и поплыл к Ксении, сидевшей на огромном камне, как андерсеновская русалка.
– Смотри, что я принес тебе, Ксения!
Она смеясь выдернула шнурок из моих плавок и, прицепив на него ракушку, повесила на свою маленькую шейку.
– Ты чудо, Флавиан! Я буду носить эту ракушку как талисман. Жаль, но меня, наверное, уже ищут. Те, вчерашние.
– Не бойся, Ксения. Пока я с тобой, тебе ничто не угрожает, – твердо говорю я, одной рукой прижимая девушку к себе, второй придерживая плавки.
– Не в этом дело, Флавиан, – как-то устало ответила Ксения. – Я сама вернусь к ним. Влетит же мне за то, что опять сорвала съемку.
– Какую съемку, любимая?
– Понимаешь, я в фильме снимаюсь. «Гроб в раю». В главной роли. Фильм про милицию. Мы как раз сцену репетировали, где к героине хулиганы пристают, а главный герой за нее вступается. Чтобы я лучше в роль вжилась, режиссер велел всех с площадки убрать, кроме, конечно, этих, что хулиганов играют.
Я хватаю Ксению за плечи.
– Как, значит, все это было игрой?! – Плавки падают, но мне не до того.
– Они мне так все надоели, Флавиан, ты не представляешь. А когда ты появился, это было таким чудом! Главное, ты надавал нашему каскадеру-трюкачу. Он, зануда, всех достал своей крутизной.
Я вспомнил умелый «за-ши-бу».
– А когда ты моему партнеру ногой по моське смазливой засветил, я даже в ладоши захлопала. Он только на съемочной площадке такой смелый. Теперь будут ждать неделю минимум, пока у него бланш сойдет. Как здорово! Еще целую неделю я смогу купаться в море, они, пока не отснимут, не уедут.
Жалко, ты камеру разбил, это дорогая вещица.
Я с ужасом вспоминаю большую штуку, выбитую у одного из мужиков незадолго до зубов.
– Тебе придется, наверное, возмещать. У тебя есть бабки?
Откуда у учителя бабки на камеру?
– Погоди, Ксения. Они же не знают, кто я такой! Ты, ты… Ты хочешь меня вломить, Ксюша?
Ксения от души смеется, закинув назад голову и обняв меня за шею.
– Я пошутила, дурачок. У них есть запасная. А эту починят. Но все равно будь осторожен, тебя будут искать менты, чтобы пришить двести шестую.
– Откуда ты помнишь номер статьи?
– Да у нас полгруппы судимых. Зато тему знают. Неплохой фильм получится, правдивый.
Я обнимаю Ксению. Бедняжка, в каком обществе она вынуждена находиться.
На правом плече у нее выколота лилия. Я вспоминаю справочник «Татуировки и жаргонные выражения», имеющийся в нашей школьной библиотеке. Боже мой, это же измена Родине!
– Ты изменила Родине, Ксения?
– Да так, по глупости, по малолетке. Пьяная была. Но ты не бойся, я завязала.
– Я не сомневаюсь, что ты не по злому умыслу. Бедная моя девочка…
– Адвокат, засранец, не мог судье бабки передать.
– Ужас!
На пляже появляются первые ласточки. Утреннее солнышко – самое полезное.
– Мне пора, Флавиан. Не провожай меня.
– Мы увидимся еще?
– Конечно. Благодаря тебе я свободна целую неделю.
– Неделю? А вообще? Вообще ты свободна?
Ксения надрывно вздыхает.
– Я очень не хочу тебя огорчать, Флавиан, но такова жизнь. Я помолвлена с режиссером. Это было необходимым условием. Иначе меня не утвердили бы на главную роль. Жестокий мир шоу-бизнеса. Поверь, милый, если б я знала тебя раньше…
– Не надо, Ксения. Я все понимаю. Что может быть ужаснее жизни с нелюбимым человеком?
– К тому же у него проблемы…
– О-о-о, бедняжка. Когда назначена свадьба?
– По окончании съемок.
– Но, может, не все так страшно? Хочешь, я поговорю с ним, объясню, что ты полюбила другого. Может, он поймет?
– Нет, Флавиан. Это ужасный человек. Но мы будем любить друг друга тайно, правда?
– Тайная любовь? Это не по мне. Я хочу, приходя домой, иметь готовый ужин, постиранные носки и рубашки, теплую постельку…
– Ах, Флавиан, не разбивай мое сердце.
– Хорошо, Ксения. Только ради тебя. Тайно так тайно.
– Завтра в шесть я буду ждать тебя на этом месте. До встречи, Флавиан, до встре-е-ечи…
Она пушинкой спорхнула вниз с камня и полетела к кустам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21