Я заказал пиво.
Скотто сказал:
— Какой-то бедняга сгорел вчера ночью.
— Я это видел.
Наступила тишина. Мы смотрели на выгоревший корпус «Буревестника», вытащенного на середину гавани. Дыра, где раньше был кокпит, выглядела как рана после вырванного зуба.
— Газ? — предположил Чарли.
— Скорее всего. — Я не хотел говорить об этом.
Чарли спросил:
— Когда мы должны быть на этом приеме?
— У нас есть еще час.
— Давайте посмотрим на кеч, который вы сюда пригнали.
Мы расплатились и прошли по причальной стенке за бар Перси и магазинчик, продающий бикини из змеиной кожи и прочую мелочь. «Альдебаран» стоял на причале в дальнем углу гавани у самого выхода в море.
— Боже, ну и развалина! — невольно вырвалось у Скотто.
* * *
Несмотря на свою показную заинтересованность в момент нашего прихода на «Альдебаране» Деке так больше и не подходил к яхте. Ее разгромленный трюм смотрел в небо как пустая бочка. Я сошел на палубу. Чарли и Скотто спустились вниз. Главный люк был открыт.
Я был не прав, полагая, что никто не приходил сюда. Палуба в трюме была разобрана и часть балласта убрана. Чарли прошел в трюм через салон, вытянул шею и сказал мне:
— Вам просто повезло, что остались живы.
Послышался окрик:
— Эй!
Я посмотрел в ту сторону, откуда он донесся. Ко мне шел маленький человек в комбинезоне. У него был значок, и он вопросительно повел головой в мою сторону. Я объяснил ему, что привел это судно в Марбеллу. И он тоже сказал, что мне повезло, что я остался в живых. Потом проводил нас к воротам порта.
— Вы говорили мне, что Деке купил эту вещь по фотографии? — спросил Чарли.
Я кивнул.
— Но ведь была проведена инспекция судна? Мне кажется, что ваш.
Поул Уэлш скорее всего имел разговор с этим инспектором. — Полагаю, Поул просто подкупил этого подонка, — сказал Скотто. — Деке должен выгнать его из Испании.
— Может быть, он так и сделает, — сказал Чарли. — Что-то Поул слишком тихо себя ведет.
— Ну, это еще вопрос, насколько тихо.
Спустилась ночь. Повсюду загорелись огни. Ужасные обгоревшие остатки яхты, отбуксированные за брекватер, растворились в наступившей тьме. Мы выпили еще, а через полчаса отправились на прием к Деке.
— Черт побери, — не удержался Скотто при входе во владения Деке, — кто-то здорово потратился на все это.
От ворот я видел автомобили, стоящие у массивной входной двери. Собак они, должно быть, заперли на вечер.
Я вылез из машины и попросил отогнать ее, а сам решил пройтись вокруг наружных стен. Было тепло. Я пошел в оливковую рощу, которая окружала дом. Мне нравилось здесь. Легкий бриз шелестел листьями олив. Это было похоже на рощу у дома, где прежде жили Невиллы. Поздние птицы пели в гуще листвы. Стена надежно отделяла резиденцию Деке от всего остального мира, который не слишком беспокоился о таких важных вещах, как деньги и собственность. Оливковая роща — это земля и отличная собственность. В конце рощи стена огибала скалу, стоящую над пляжем. Я спустился на пляж. Море вздыхало. Стена уходила влево. В ее середине была дверь, к которой вели ступеньки. Я подергал за ручку. Дверь была заперта.
Дальше шел забор соседнего владения. Он был усеян острыми шипами, и я не смог перелезть через него. Возвращался тем же путем, вдоль стены, по оливковой роще.
Дорога была плохая, и стало трудно различать ее в сгущающихся сумерках. Я внимательно смотрел под ноги. Возвращаясь и пройдя уже половину пути, я увидел у подножия стены какой-то предмет. Остановился, поднял его, осветил фонариком.
И застыл как вкопанный, затаив дыхание.
Это была маленькая коричневая бутылочка из пластика с наклейкой: «По одной таблетке три раза в день или по потребности. Коммодор Г. Макферлейн».
Бутылочка была пуста.
Я сунул ее в карман трясущейся рукой. Прямо надо мной на крышу стены пускалась красная черепичная крыша садового сарая. Садового сарая Деке.
Медленно я вышел из рощи и прошел в тяжелые чугунные ворота.
Глава 21
Сад был ярко освещен прожекторами. Апельсиновые деревья не отбрасывали теней, а весь белый передний фасад дома не имел ни одного окна и представлял собой сплошную стену белой штукатурки. Здесь совсем негде было спрятаться.
Открылась тяжелая входная дубовая дверь. За ней стоял Джим Громила, как привратник смерти.
С мраморной лестницы доносился гул голосов. Я прошел мимо картин и плюмажей из сухого папируса на балкон. Чарли и Скот-то оказались у бара. Появился Деке в своей обычной белой рубашке и брюках с высокой талией, в руках он держал бутылку шампанского.
Я представил ему Чарли и Скотто. Я все время помнил о бутылочке из-под пилюль у себя в кармане. Чарли спросил:
— Так это ваш кеч стоит там, в гавани?
— Ну да, — ответил Деке с улыбочкой. — Что вы имеете в виду?
Его глаза были холодны, как объектив фотокамеры.
— Потребуется много работы, — ответил Чарли.
— Верно, — заметил Деке, — это так.
— И вы собираетесь все это делать? — спросил Скотто.
— Еще не решил, — ответил Деке с натянутой улыбкой. — Может быть, со временем.
Его глаза неотрывно следили за толпой гостей.
— Вы видели Поула?
Я отрицательно покачал головой.
Он подмигнул.
— Его нет. Ему надо хорошо поспать после того, как он посмотрел сегодня на вашу манеру вести гонку.
Он рассмеялся, похлопал меня по спине и скрылся в толпе гостей, раздвигая ее своими широкими плечами.
Чарли внимательно смотрел, как он удалялся.
— Вы когда-нибудь реставрировали судно в Южной Испании?
— Да это просто безумие! — воскликнул Скотто.
— Он никогда не будет этого делать. Какого черта он заставил вас тащить ее сюда, когда мог починить ее в Англии за половину цены?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75