Ко мне уже спешила Дорит.
– Геро мне заявил, что она ужасна, но ты погляди, как он при этом на нее глазеет!
Я и сама заметила, что спутники моих подруг, украдкой обмениваясь друг с другом непристойными шуточками насчет Марго, тем не менее таращатся на нее точно так же, как Геро, дружно запуская глаза, а некоторые, особо рисковые, так даже и пальцы – в художественные прорехи на ее заднице. Лицо Левина сияло гордостью собственника. Хотелось прямо здесь, при всех, залепить ему пощечину.
Моя шефиня тоже оценила драматизм ситуации. С бокалом в руке она подошла к нам с Дорит.
– Похоже, кое-кто решил нас затмить, верно? – заметила она. – Элла, мне ужасно хочется осмотреть весь дом. Зимний сад у вас просто очарователен…
Показать весь дом я не могла, ограничилась собственными апартаментами. Но, улучив момент, когда Марго была поблизости, громко сказала:
– А через месяц начнем ремонт на втором этаже, там будут спальни, комнаты для гостей и детские.
– Очень похвально, Элла, что вы заблаговременно подумали о детских, – сказала шефиня. – Я вот в свое время это упустила.
Шефиня была разведена, детей у нее не было, но она всегда – быть может, из-за своего увлечения верховой ездой – производила впечатление человека, довольного жизнью.
С глубочайшим удовлетворением я отметила, что Марго меня услышала. Оскорбленная гримаска исказила ее лицо. «Вот и отлично, – подумала я, – тем скорее ты сама отсюда уберешься».
Однако Марго совсем не такая дурочка, как нам с Дорит того бы хотелось. Это в домашнем кругу она несла что в голову взбредет, зато сейчас, окруженная гурьбой незнакомых мужчин, она, хоть и не без труда, старательно поддерживала светскую беседу. Рассуждала о местных властях и политике («Все одним миром мазаны»), о школе и автомобилях («Общество получило по заслугам»), о телевидении («Опять лажа одна»). Мужчины, впрочем, ее и не слушали, только пялились во все ее вырезы.
Я бесцеремонно прервала этот светский раут, хозяйским тоном приказав Марго немедленно помыть рюмки и бокалы.
– А как же мой костюм? – запротестовала Марго.
– Вряд ли можно это назвать костюмом, дорогая, – холодно заметила я, вызвав одобрительные смешки в женской части публики. – Кроме того, займись пирогом с сыром, его надо сунуть на четверть часа в духовку, потом можешь подавать. Но сперва принеси из подвала десяток бутылок красного.
Марго немедленно перепоручила доставку вина Левину, Дитера послала на кухню заниматься пирогом, а лощеного Геро определила протирать посуду.
Завидя это, Дорит не выдержала и расхохоталась.
– Вот это я понимаю! – восхитилась она. – У меня Геро ни разу в жизни…
После пирога, который был съеден еще стоя, часам к девяти появился мясник, торжественно внесший заказанного жареного молочного поросенка, которого он при всех элегантно разделал на кухонном столе и разложил по тарелкам. На гарнир у меня было приготовлено множество разных салатов, овощи, картофель, по всему дому – на кухне, в гостиной, в зимнем саду – я оборудовала уголки, где можно присесть, посуду и еду гости брали сами. Угощение удалось на славу, я гордилась собой.
Надо сказать, что в самые ответственные минуты, когда надо было помочь гостям получить и наполнить тарелки и всех рассадить, Марго палец о палец не ударила. Вместо того чтобы помочь мне, она затеяла флирт с мясником, молодым парнем, и ежеминутно отвлекала его от дела. А тот, нанизав на большую разделочную вилку «самый смак» – солидную порцию поджаристой поросячьей кожи, – вложил ей сие подношение прямо в рот. Я вошла на кухню как раз в ту секунду, когда Марго, не оценившую, видимо, прелести такого угощения, фонтаном вырвало прямо на пол, а устроившиеся в кухне гости в панике повскакали с мест и, чертыхаясь, бросились вон.
– Мне плохо, – простонала Марго, и ее стошнило еще раз.
Кто, спрашивается, должен теперь за ней убирать? Левин и Дитер, когда я попыталась призвать их на помощь, дружески помахали мне издали – мол, сейчас, сейчас. И вот я в шелковом платье корячусь на кафельном полу, подтирая чужую блевотину, и сама едва не теряю сознание от мерзкой вони. Моя ненависть к Марго приобретала патологические формы.
Когда пол был вымыт, вытерт и блестел, на кухню заявился Дитер.
– В чем дело, Элла, – спросил он, – чем я могу помочь?
И хотя к случившемуся он не имел ни малейшего отношения, вся сила моего гнева обрушилась именно на него.
– Избавь мой дом от присутствия этой бабы! – заорала я. – Она заблевала мне всю кухню, а я должна за ней подтирать!
Дитер, святая простота, только поинтересовался, почему же Марго сама за собой не уберет. Тут на кухне появился мясник, которому Марго обделала брюки, а за ним, желая вновь наполнить тарелки, робко потянулись и другие изгнанные. Я не стала закатывать Дитеру сцену при всех, но при виде жареного поросенка с хрустящей корочкой меня и по сей день подташнивает.
10
– В молодости у меня был парень, который потом довольно подло меня бросил, – ни с того ни с сего изрекает госпожа Хирте.
Интересненько.
– Вообще-то я сама виновата, слишком доверчивая была, – продолжает она.
– Но вы же сами только что сказали, что были молоды…
– Молодость не оправдание. Кстати, известно ли вам, что вы тоже постоянно совершаете одну и ту же ошибку?
– Это какую же?
– У вас искаженное представление о действительности.
– Разве у одной? По-моему, у всех.
Госпожа Хирте качает головой. Однако она больше не порывается меня критиковать и учить, любопытство берет в ней верх.
– Ну и что там дальше было с Марго?
Что ж, в эту ночь я попотчую ее хорошеньким ужастиком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54