.. От страха за свою шкуру.— Не успеет, — решительно заявил Колов.— Хорошо бы, — проговорил Сысцов. И повторил, — Хорошо бы.Колов не решался прервать высокую задумчивость, а Сысцов, похоже, не собирался произносить еще что-либо, полагая разговор оконченным. Многолетняя власть научила его не быть многословным, больше доверять непроизнесенным словам. Подчиненные всегда идут гораздо дальше, когда им предоставлено право додумать желание руководства. Колов тоже не был новичком в этих коридорах. Поначалу он не понял заминки Сысцова, испугался своей догадки, потом засомневался. И чтобы еще раз проверить себя, спросил:— Я пойду?— Да-да, конечно, — спохватился Первый, как бы прося извинить его забывчивость. * * * На следующее утро Андрей проснулся с ощущением беды. Он не сразу вспомнил события вчерашнего дня, но беспокойство навалилось сразу, едва открыл глаза. Он лежал на сене, сквозь дырявую крышу сарая пробивались слепящие солнечные зайчики, издалека доносились безобидные деревенские звуки — крик петуха, лай собаки, голос человека, озабоченного чем-то простым и естественным. И постепенно в его сознание начали просачиваться состоявшиеся события. Через несколько секунд он вспомнил все. Пафнутьев на скамейке, скрежет трамвая, гонка на мотоцикле, несколько часов на крыше дома... И нежный спуск курка этой черной штуковины. Протянув руку, Андрей нащупал холодный ствол винтовки. И только тогда проснулся окончательно. Он понял, что все произошло всерьез и навсегда, что вернуть ничего нельзя, да он и не хотел ничего возвращать... Ощущение несчастья было связано не с происшедшими событиями, его тревожили события предстоящие. “Света!” — неожиданно вспыхнуло в сознании, и он вскочил. Она давно должна быть здесь.Андрей выбежал из сарая в надежде, что Света уже дома готовит завтрак, но тут, же остановился — на двери висел замок. И ведро, которое он поставил вчера на крыльце, стояло точно в том же положении — за прошедшую ночь никого здесь не было. Что-то случилось, значит что-то случилось. И Андрей начал действовать так, словно заранее все обдумал, прикинул все обстоятельства и возможные опасности.Прежде всего спрятал винтовку — засунул в щель между бревнами и крышей сарая, забросал сеном. Винтовка ему уже была не нужна. Заварзин дал всего один патрон. Дальше — мотоцикл. Найдя канистру в углу сарая, Андрей наполнил бак так, что бензин потек по крутому красному боку. Оттащив канистру на место, Андрей занялся номером. Его нужно было изменить, ездить со своим номером он уже не мог, на любом посту его могли остановить.Взяв черную изоляционную ленту, он из тройки сделал восьмерку, из десятки ноль, а из ноля — шестерку. Набрав в пригоршню пыли, сыпанул на номер, чтобы не выглядел слишком уж свежим и, отойдя на несколько метров, придирчиво осмотрел.Странное чувство охватило его. Андрею показалось, что изменился не только номер мотоцикла, но в чем-то изменился он сам, что он уже не тот, кого люди знали до сих пор, теперь это совсем другой человек, да и человек ли...Андрей не торопился, но и не медлил, чувствуя, что времени у него немного, что это убежище не может быть надежным слишком долго. Время от времени он невольно взглядывал на дорогу — она просматривалась на протяжении двух километров. Пока дорога была пустой. Войдя в дом, заглянул в холодильник, выпил скисшего молока, оглянулся. Вроде, все в порядке.Выйдя во двор, еще раз оглянулся. Дом заперт, никаких следов его пребывания не осталось. И, похоже, в деревне не знали, что кто-то ночевал здесь, — мотоцикл он догадался еще вечером вкатить в сарай. Все нормально, все в порядке, все отлично, — невольно повторял он про себя. То ли успокаивая, то ли готовясь к неожиданностям. В какой-то момент Андрей ощутил легкую нервную дрожь. И удивился. Вчера события были куда опаснее, но он оставался спокоен, во всяком случае не было в теле этой противной дрожи.Возникавшая время от времени в его сознании Света определяла главную цель, главное направление сегодняшних действий. Дальше он не думал. Надо решить со Светой, а там будет видно, надо решить со Светой... Остальное неважно, остальное приложится.— Андрюша! — услышал он вдруг голос совсем рядом и, резко обернувшись, увидел соседку, тетю Нюру. — А я уж думаю, здесь ты иль нет тебя... — она, не торопясь, шла к калитке.— Здесь я, — недовольно проворчал Андрей, раздосадованный тем, что его увидели.— Я вот чего, — женщина уловила его недовольство и поспешила объяснить свой приход. — Человек недавно приходил, про тебя спрашивал... Вроде как из милиции.— А чего это он здесь меня искать вздумал?— В других местах, говорит, уж искали... Я подумала — не случилось ли чего, а?— А что могло случиться? Ничего не случилось. Ты это, теть Нюр... Если будут спрашивать, говори, что нет меня, что здесь не бываю.— И не приедешь на денек?— Это другое дело. Я говорю, что отвечать надо. Поняла?— Соображу... Но ты тоже знай про себя — спрашивали.— Спасибо, теть Нюр... Сегодня выясню, что им нужно.— Это уж тебе решать — выяснять или не надо, — женщина повернулась и так же, не торопясь, направилась к своему двору, погоняя перед собой гуся, который далековато забрел от двора. Не уйди гусь, она бы и не увидела Андрея.Значит, вышли все-таки на меня, значит, не врал Заварзин... А может, ищут после того, как... его нашли? Нет, днем он еще живой был. А может всю нашу контору решили допросить? Тоже нет, ведь я был у следователя, и он меня на допрос не приглашал. Значит, Заварзин навел... Ну что ж, больше не наведет.Андрей легко сел в седло, надел шлем, перчатки, затянул ремешок шлема, поерзал, находя ту единственную, удобную точку, на которой чувствовал себя уверенно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140