..
Совершить такое дело, взять, можно сказать, универмаг, рисковать головой... И мерзнуть на мосту, ждать этого подонка!
Дергачев так и не явился, причем, без всякого злого умысла. Не успел собрать деньги у тетушек, которые польстились на золотишко. Деньги все-таки серьезные, та по соседям мотанулась, та пальто на плечи да в банк, та заколебалась, засомневалась. Не пришел Дергачев в назначенный час на мост. И напрасно. Все было бы иначе. А так Нефедов, не выдержав, пошел к дому Жигунова. Там охотно приняли, поскольку с червивкой пришел. Дождался Дергачева. Тот честно и благородно вручил ему деньги. Правда, не все... Просил подождать до следующего вечера. И эта, невинная в общем-то просьба, повергла отягченного червивкой Нефедова в самое настоящее неистовство...
Несмотря на то, что репутация Дергачева была никудышной, психологом он оказался хорошим, с четким пониманием, кто чего стоит. Получив золото от Нефедова, поприкинул, и безошибочно отправился к тем жильцам, которые у него золото и купили. Вроде невысока должность, слесарь ЖЭКа, а вот надо же, жильцов видел насквозь, знал, кто может купить.
Что интересно, жильцы понимали, что у Дергачева не могло быть честного золота, понимали, что краденое, но никого это не смутило. Какое смущение, ежели можно кольцо отхватить дешевле.
Нефедов подходил к своему дому как раз в то время, когда мать увозили на милицейском газике. На допрос. Подождав, пока машина скроется за поворотом, Нефедов направляется домой. Окровавленные джинсы заталкивает под диван, не очень тщательно - чтобы маманя нашла, как только вернется, полусапожки ставит у вешалки. После этого подкрепился, прихватил плоский чемоданчик, набил его червивкой в ближайшем магазине и отбыл в Калугу. На заднем сидении автобуса он ткнул локтем парня, сидевшего рядом.
- В Калугу?
- Да, куда же еще...
- Я тоже. Выпьем? - Нефедов вынул из чемодана бутылку.
- Можно, - не отказался парнишка. Закон червивки. Открываются двери и сердца, исчезает настороженность, появляются благодарность и зависимость.
- Ну, задал я милиции работы! - говорит Нефедов.
- Точно?
- Про пожар на улице Кутузова слыхал?
- Так это ты? - задохнулся от восторга парень.
- Пришлось кое-кого призвать к порядку, - значительно ответил Нефедов, прикладываясь к горлышку.
Разговор не придуман. Нашли того парнишку. Его показания есть в деле - еще одно свидетельство размаха оперативной работы.
Неужели и этот разговор в автобусе - результат психологического шока? Нет. Был другой шок, продолжавшийся годами. До пожара жители городка даже не представляли, какой шалун живет среди них, какой озорник в модной одежке прогуливается по улицам. Пронеслась волна дурных заболеваний, маленькая такая волна, сугубо местного значения. Искали переносчика, а он, вот он, переносчик, первый красавец, которого многие не прочь были считать первым женихом. Авторитет отца, чопорность матери принимались за некое достоинство, распространявшееся и на сына. И не одно юное сердце вздрагивало - вот, мол, как молодые годы проводить надо, везде человек отметиться успел. И как знать, сколько казенных мероприятий успел обесценить Нефедов одним фактом своего безбедного существования. Да, вытрезвитель не относится к наиболее почитаемым учреждениям и сама попытка спасти дружка разлюбезного для многих в городке окрасилась в романтически возвышенные тона. А он в ореоле исключительности продолжал шествовать по улицам, шаловливый и улыбчивый.

1 2