Тот на всякий случай отбежал в сторону.
— Натрескался меду, — Валька потер шею. — Силища как у трактора. Не в отца… — Он что-то в злости хотел еще добавить, но передумал.
— Ты моего отца не трожь, — угрюмо ответил Лохматый. — Он у меня весь изрешеченный и битый-перебитый всякой сволочью.
— Смотрите! Шмакова идет! — сказал Рыжий. — Ну выступает!
Лохматый и Валька оглянулись и обалдели.
Шмакова была не одна, ее сопровождал Попов, но все смотрели на нее. Она не шла, а несла себя, можно сказать, плыла по воздуху. Попов рядом с нею был неказистым и неловким, потому что Шмакова нарядилась в новое белое платье, в новые белые туфли и повязала волосы белой лентой. Не по погоде, конечно, зато она блистала во всем своем великолепии.
— Ну, Шмакова, ты даешь, — простонал Валька. — Тебя же в этих туфельках на руках надо нести.
— Артистка эстрады, — сказал Лохматый.
— Сомов упадет, — констатировал Рыжий.
— А мне на Сомова наплевать, — пропела Шмакова, очень довольная собой.
— Что-то незаметно, — сказал Лохматый.
— Хи-хи-хи! — вставил Валька.
— Ха-ха-ха! — присоединился к ним Рыжий. Попов посмотрел на Шмакову, его круглая курносая физиономия приобрела жалобное выражение.
— Ребя, не надо, а? — попросил Попов. — Лучше пошли к Сомову.
Все радостно заорали, что пора к Сомову, но Лохматый перебил их и сказал, что надо подождать Миронову.
— Наплевать нам на Миронову, — расхрабрился Валька. — Кто она такая — Миронова?.. Кнопка.
— Железная, — наставительно вставил Рыжий.
— Кому сказано — подождем Миронову! — грозно повторил Лохматый.
— Конечно, подождем, — испуганно согласился Валька. — Да и Васильева еще нет.
И тут они увидели Васильева — худенького мальчишку в очках.
— А меня ждать не надо, — сказал Васильев. — Я к Сомову не пойду.
— Почему? — раздался чей-то голос.
Все оглянулись и увидели Миронову. Она была, как всегда, аккуратно причесана и подчеркнуто скромно одета. Под курткой у нее было самое обыкновенное форменное коричневое платье.
— Привет, Миронова, — сказал Лохматый.
— Здорово, Железная Кнопка, — угодливо вставил Валька.
Миронова им не ответила. Она не спеша прошла вперед и встала перед Васильевым.
— Так почему ты, Васильев, не пойдешь к Сомову? — спросила она.
— На хозяйство брошен, — неуверенно ответил Васильев и поднял над головой авоську с продуктами.
— А если честно?
Васильев молчал; толстые стекла очков делали его глаза большими и круглыми.
— Ну что же ты молчишь? — не отставала от него Миронова.
— Неохота мне к Сомову, — Васильев с вызовом посмотрел на Железную Кнопку. — Надоел он мне.
— Надоел, говоришь? — Миронова выразительно посмотрела на Лохматого.
Тот двинулся вперед — за ним остальные. Они окружили Васильева.
— А за измену идеалам знаешь что полагается? — строго спросила Миронова.
— Что? — Васильев посмотрел на нее круглыми глазами.
— А вот что! — Лохматый развернулся и ударил Васильева.
Удар был сильный — Васильев упал в одну сторону, а очки его отлетели в другую. Он уронил авоську и рассыпал продукты.
Все ждали, что будет дальше.
Васильев встал на четвереньки и начал шарить рукой в поисках очков. Ему было трудно, но никто ему не помогал — его презирали за измену идеалам. А Валька наступил тяжелым сапогом на очки, и одно стекло хрустнуло.
Васильев услышал этот хруст, дополз до Валькиной ноги, оттолкнул ее, поднял очки, встал, надел их и посмотрел на ребят: теперь у него один глаз был круглый и большой под стеклом, а второй сверкал маленькой беспомощной голубой точкой.
— Озверели вы! — с неожиданной силой закричал Васильев.
— Иди ты!.. — Лохматый толкнул его. — А то получишь, добавку! • Васильев запихивал в авоську рассыпанные продукты.
— Дикари! — не унимался он. — До добра это вас не доведет!
Лохматый не выдержал и рванул за Васильевым, а тот дал деру под общий довольный смех.
— Поредело в нашем полку, — сказал Рыжий.
— Зато мы едины, — резко оборвала Миронова.
— Будем дружно, по-пионерски уплетать сомовские пироги! — рассмеялся Валька.
— Все шутишь, — перебила его Миронова. — А мы ведь о серьезном.
Они уже уходили крикливой, пестро одетой стайкой, когда глазастая Шмакова увидела Маргариту Ивановну, их классную.
— Маргарита, — сказала она.
— В джинсах, — заметил Валька. — Оторвала в Москве. Небось на свадьбу подарили.
— Махнем через изгородь, — предложил Рыжий. — А то начнет воспитывать… Праздник испортит.
— Не буду я никуда прыгать, — сказала Миронова. — Себя уважать надо.
— Лучше спрячемся и испугаем ее, — хихикнул Валька.
— Это уже интересно, — подхватила Шмакова. Они разбежались кто куда.
Последней, не торопясь, встала за дерево Миронова.
А Маргарита Ивановна, не замечая никого, веселой походкой пересекла сквер и склонилась к окошку кассы речного пароходства.
Валька вышел из укрытия, неслышно подбежал к учительнице и громко крикнул:
— Здрасте, Маргарита Ивановна!
Маргарита Ивановна от неожиданности вздрогнула и оглянулась:
— А-а-а, это ты… Что у тебя за манера подкрадываться?
— А вы испугались? — спросил Валька. — Испугались… Испугались… Ребята, Маргарита Ивановна испугалась, — паясничал он.
— Просто я задумалась, — ответила Маргарита Ивановна и неловко покраснела, то ли от обиды на Валькину бесцеремонность, то ли оттого, что она действительно испугалась, но не хотела в этом признаваться.
Ребята окружили ее, здороваясь.
— Какие вы все нарядные, — Маргарита Ивановна рассматривала их. — А Шмакова просто взрослая барышня.
— Маргарита Ивановна, а вам нравится мое платье? — пристала к ней Шмакова.
1 2 3 4 5 6 7 8