Базиль Тихонович выпустил его руку и сказал с облегчением:
— Теперь ступай.
Хулиган вначале даже не поверил, что отделался так легко, а потом припустил во все тяжкие.
— Ну вот и проблема мира решена, — сказал Базиль Тихонович.
— Ну да, он нам потом покажет, — заметил Феликс с горечью.
— Но он же обещал, — возразил Базиль Тихонович укоризненно.
Он произнес это с таким чувством, что мы промолчали, хотя не ставили ни в грош обещание хулигана.
— Ну как у нас во дворе? Жизнь кипит? — спросил Базиль Тихонович.
— Кипит! — с гордостью ответил Феликс.
— Животрепещущие проблемы есть? — оживился Базиль Тихонович.
— Сколько угодно, — ответил Яша. — И все еще как трепещут.
— А почему вы сказали «у нас во дворе»? Это ведь наш двор, а не ваш, — сказал я, чтобы восстановить истину.
— Все верно, этот двор теперь и ваш, и мой.
— Он по жизни ваш или по работе? — спросил Яша.
— И по жизни, и по работе! — торжественно ответил наш собеседник.
— Понятно, — произнес Феликс. — А кем вы работаете?
Взрослые учили нас каждый день, что некрасиво совать нос в дела взрослых. Но на этот раз нами руководило не просто праздное любопытство. Базиль Тихонович считал, что наш двор уже и его двор, и мы должны были знать, с кем имеем дело. И Базиль Тихонович сам хоть и был заправским взрослым, не обиделся на нас, потому что знал, как для нас это важно.
Он улыбнулся и молвил загадочно:
— У меня самая гуманная профессия на свете, — и затем повернулся к коту: — ну что, дядя Вася, заговорились мы тут, а? А дел на планете хоть отбавляй.
Кот все это время сидел чуть в сторонке, переводил свой взгляд на того, кто начинал говорить, смотрел внимательно, будто слушал, — прикидывал цену словам.
— Пойдем, дядя Вася, — сказал Базиль Тихонович. Он подхватил кота под мышку и ушел с ним в дверь, ведущую в подвал, где была котельная.
А мы остались на месте — гадали, кто же все-таки он, этот Базиль Тихонович.
— Начнем с того, — сказал Феликс, — что у него самая гуманная профессия.
— Я знаю, кто он. Он — доктор, — заявил тут же Яша.
На самом деле Яша считал врачей сущими мучителями и свое мнение уже давно обнародовал. И сейчас он назвал профессию врача самой гуманной только потому, что так считали взрослые. А Яша всегда был послушным мальчиком.
Но, слава Богу, Базиль Тихонович совсем не походил на врача. Мы с Феликсом облегченно вздохнули, потому что разделяли Яшины взгляды на медицину.
И тут меня осенило.
— Он продает конфеты! Он продает конфеты! — закричал я.
Лица моих друзей посветлели.
— По-моему, ты угадал, — сказал убежденно Феликс.
После этого мы разом вспомнили о Зое и дружно посмотрели на ее окно. Наша дама сердца мужественно держалась на месте. Только в ее руке красовался новый бутерброд. Как уж он попал к Зое, если она не отходила от окна ни на шаг? Может, это и вправду был все тот же единственный Вечный бутерброд?
Феликс и Яша благородно молчали. Я угадал первым и поэтому имел полное право вознаградить себя.
— Зой, слышь? У нас теперь будет жить продавец конфет! — закричал я истошно.
— Я уже слышала, — сказала Зоя спокойно. — Ты кричал так, будто я за сто километров. Но где же он будет жить, если все квартиры заняты и никто не уехал из дома? Ты об этом подумал?
Она была права. Все квартиры были заняты. Это уж мы знали точно. Если бы кто-нибудь выезжал, такое грандиозное событие не прошло мимо нас. И в то же время мы слышали собственными ушами, как Базиль Тихонович сказал, что отныне он будет жить в нашем дворе.
Так он задал нам первую загадку.
— И потом, — не унималась Зоя, — и потом, не будем обманывать себя. Уж кому-кому, а нам-то с вами известно, что бывает, если съешь много конфет. Значит, эта профессия не такая уж гуманная, между нами говоря. Вот так-то, Васенька, поспешишь — людей насмешишь, — закончила она ехидно.
Видно, взрослые правы, когда говорят, что судьба играет человеком. Только что ребята тайно сгорали от зависти ко мне, а теперь не знали, куда деть глаза из-за жалости.
До чего же вредная у нас дама сердца, так и норовит унизить человека, который хочет отличиться перед ней. «Но ничего, — подумал я мстительно. — Сегодня я буду снова мечтать и тогда уж тебе сполна отомщу. Ты попадешь в какую-нибудь беду и будешь просить, чтобы я спас, но я скажу с улыбочкой: „Извините, мадам, боюсь поспешить и людей насмешить“. Она, конечно, заплачет, попросит простить, но я приподниму слегка широкополую шляпу с пером и удалюсь на коне самой лучшей арабской породы».
Пока я планировал месть на ближайшее будущее, на то время, когда меня уложат спать и можно будет, забравшись с головой под одеяло, всласть помечтать, мой верный друг Феликс, рискуя тоже впасть в немилость, нанес за меня ответный удар.
— Ну, а кто же он тогда, по-твоему, Базиль Тихонович? — спросил Феликс, стараясь скривить губы в убийственной усмешке.
— А вот это вы и должны узнать, — ответила Зоя спокойно. — Это дело сильных мужчин, в конце-то концов. А я — слабая женщина — буду ждать, как царевна, в окошке.
ГЛАВА ВТОРАЯ, в которой я отгадываю загадки
Я сидел над школьным учебником, но дальше первой строки урок у меня не шел, потому что я только и думал, как бы все-таки первым разрешить загадку Базиля Тихоновича. Другого выхода у меня просто не было. Месть моя не удалась. Зоя так молила спасти ее от компрачикосов, хотевших сделать из нее еще одного человека, который смеется, что я не выдержал, пронесся мимо этой вредной девчонки и подхватил ее на ходу на борт своего космического корабля в тот самый момент, когда злодеи уже положили ее на операционный стол и занесли над ее головой свой сверкающий хирургический нож.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67