Хотя, конечно, все может быть... Ага, а вот это уже интересно!.. - он пододвинул к себе рекламные листки авиакомпаний и красиво (или - не очень красиво, насколько дело касалось Аэрофлота) расписания рейсов и сведения о маршрутах.
- Так, говоришь, твой отец попал в Аргентину через Бразилию? обратился он к Даше.
- Ну да, - кивнула она. - А в чем дело?
- А в том... - Седой резко поднял голову. - Вы уверены, что в ящике с документами больше ничего интересного нет?
- В общем, уверена, но... - Даша потянула ящик на себя. - Но давай ещё раз проверим.
Она вытянула ящик так далеко, что он выехал из пазов и чуть не рухнул на пол - ребята еле успели его подхватить.
- Сам видишь, больше ничего интересного, - сказала Даша Седому.
- Да, странно, странно, - Седой покачивал головой. - Хоть что-то ещё должно быть... Постойте! - он забрал ящик у ребят и положил его на стол. Он короче стола сантиметров на десять, видите?
- Ну и что? - сказал Юрка. - Глубина ящика и должна быть меньше ширины стола, чтобы ящик нормально задвигался.
- Но не настолько... - пробормотал Седой. Он присел на корточки и поглядел в пустой проем, оставшийся от ящика. Просунув руку, он что-то пощупал. - Кажется, понадобится отвертка... Хотя, нет, так отойдет, - он что-то потянул, что-то щелкнуло и, когда он вытащил руку, в ней были две маленькие плоские коробочки.
- Ой! - ахнула Даша. - У папы был тайник?
- Как видишь, да.
- И что там, в этих коробочках?
- Сейчас посмотрим, - и Седой открыл первую.
Ребята оцепенели от изумления.
Перед ними сверкала золотая звезда Героя Советского Союза.
- Штирлиц!.. - пробормотал Димка. - Точно, Штирлиц!..
- Но почему папа скрывал от меня это? - вопросила потрясенная Даша. Почему не только никогда не показывал, но даже словечком не заикнулся?
- Видно, он получил Героя за такие дела, о которых ещё не время рассказывать. Даже тебе, - сказал Ленька.
- Ой, а что во второй коробочке? - завелась Даша. - Неужели он дважды герой?..
Седой открыл вторую коробочку.
- Ну, знаете... - после долгой, почти бесконечной паузы проговорил опомнившийся первым Димка.
Награда была очень странной - и явно не советской. Более того, крючковатые угловатые буквы, которыми была сделана надпись на ней, не принадлежали ни к русскому, ни к латинскому алфавитам.
- Это ж израильские буквы! - воскликнул Юрка.
- Факт, израильские, - согласился Седой. - А вон ещё и шестиконечная звезда обозначена.
- Но что все это значит?! - возопила Даша.
- Это значит, - сказал Седой, - что теперь мы знаем, что произошло... Но ещё не знаем, кто сводит счеты с твоим отцом. Одно я могу сказать твердо - "профессор Плейшнер" приехал к твоему отцу из Австрии.
- Почему из Австрии? - спросил Ленька.
- Потому! - ответил Седой. И, чуть смягчившись, добавил. - Потому что в этой книге, - он извлек из кармана пиджака "По следам человека со шрамом", - попавшей ко мне, надо сказать, очень вовремя, все расписано.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
КТО ИЗ ЧЕТВЕРЫХ?
Друзья сидели на кухне и слушали объяснения Седого. Седой раскочегарил одну из своих убойных кубинских сигарет и стряхивал пепел в пепельницу каслинского литья, которую Даша принесла из гостиной и поставила перед ним. Денек за окном сиял, погожий и легкий, и стояла та особая городская тишина, когда будто душу отпускает, и когда звоночки дальних трамваев не нарушают эту тишину, а дополняют её. Трамвайные пути действительно пролегали довольно далеко, одни трамваи шли через большой мост Костомаровской набережной, держащий стойку над Яузой, будто крепкий гимнаст, и, обогнув холм Андроникова монастыря, заворачивали к Лефортово, а другие шли вдоль набережной, по тому берегу Яузы, и, минуя шлюзы, устремлялись к Разгуляю. В обычном московском шуме эти звоночки были бы поглощены, не достигли бы слуха, но сейчас они были слышны предельно четко и ясно - так четко и ясно, как будто этими звоночками задавался камертон тишины, хрустально чистый. И такая же хрустальная чистота была в солнечном свете, пятнышками плясавшем на подоконнике. Свет достигал той чистоты высшей пробы, благодаря которой он начинает казаться весомым и материальным, и начинаешь верить, что из сгустившегося света был некогда сотворен весь мир.
- Так вот, - говорил Седой, - твой отец действительно был разведчиком - и, по всей видимости, действительно оказался одним из людей, предотвративших уничтожение Дрезденской галереи. Раз он не был на фронте, раз он всю войну провел на территории Германии, то его высшую боевую награду можно объяснить только так. После войны он стал заниматься розыском уцелевших нацистских преступников. Ленька правильно вспомнил, что очень много крупных нацистов, которым удалось бежать, укрылись в Южной Америке. В основном, в Аргентине и в Парагвае. В моей книге сказано, что аргентинский след Бормана считался самым перспективным. Но ведь не только Борман туда смылся!..
- Так он ездил ловить нацистов, а не к бабушке с дедушкой? - вопросила Даша.
Седой вздохнул.
- Мы никогда не узнаем - если только твой отец сам не скажет - были эти твои бабушка с дедушкой настоящими или поддельными, сфабрикованными для того, чтобы у твоего отца был хороший предлог для пребывания в Аргентине. Точно так же мы никогда не узнаем, действительно ли твой отец получил наследство, или эти деньги - премия за особо хорошую работу, выплаченная под видом наследства. Вот, смотрите, - он выложил на стол проспекты авиакомпаний, - у многих авиакомпаний - у "Аэрофлота", прежде всего, ведь именно "Аэрофлот" должен интересовать нас в первую очередь - нет прямого рейса в Бразилию! Чтобы попасть из Москвы в Бразилию, надо лететь с пересадкой в Аргентине!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43