Сегодня ему не очень-то хотелось даже смотреть телевизор, но
отказаться от этого было бы просто нецелесообразно. В программе могла
появиться телевикторина, как обычно, в самом конце. А высокий уровень
ответов на вопросы викторины мог вполне компенсировать ту плохую оценку,
которую он, безусловно, заработал за последний релпол-тест и поставить
которую окончательно и бесповоротно никак не мог решиться его сосед,
мистер Эдгар Стоун.
На экране теперь расцвели прелестные спокойные черты, светлая кожа и
темные, такие умные глаза, мудрое и вместе с тем озорное лицо женщины,
которой было суждено приковать к себе всеобщее внимание, радостями и
горестями которой непрерывно жила вся страна, почти вся планета. При виде
ее Ян Дункан ощутил какой-то болезненный страх. Он крепко подвел ее;
гадкие результаты его тестов каким-то образом стали ей известны, и, хотя
она ничего не говорила об этом, ее лицо выражало явное разочарование.
- Добрый вечер, - произнесла Николь ласково, чуть хрипловато.
- Вот что, - тут Дункан обнаружил, что непроизвольно вслух бормочет
себе под нос. - Мне не хватает мозгов для отвлеченного мышления. Я имею в
виду всю эту религиозно-политическую философию - лично мне она кажется
совершенно бессмысленной. Я, очевидно, не в состоянии отрешиться от
конкретной реальности. Мне лучше было бы обжигать кирпичи или изготовлять
обувь. А может быть мне следовало бы жить на Марсе, подумал он, осваивать
новые горизонты. Здесь я всецело провалился; в свои тридцать пять лет я
уже ни на что негоден. И ОНА ЗНАЕТ ОБ ЭТОМ. Отпусти меня, Николь,
взмолился он в отчаянии. Не подвергай меня больше никаким тестам, потому
что у меня нет ни малейшей возможности выдержать их. Взять хотя бы эту
сегодняшнюю программу об освоении дна океана. К тому времени, пока она
завершится, я позабуду все, что в ней говорилось. Какая от меня польза
демократически-республиканской партии?
Тут он вспомнил о своем прежнем приятеле Эле. Эл мог бы помочь мне.
Эл работал у Луни Люка, в одном из его "Пристанищ драндулетов", торгуя
такой дрянью, как крохотные планетолеты, которые могли себе позволить даже
самые нищие жители СШЕА, - космические корабли, на борту которых, при
благоприятных обстоятельствах можно успешно совершить перелет в один конец
на Марс. Эл, сказал он самому себе, мог бы достать для меня одну такую
развалюху по оптовой цене.
А Николь на телевизионном экране в это время говорила:
- И действительно, в этом мире так много очарования, взять хотя бы
его светящихся существ, далеко превосходящих в своем разнообразии и своих
удивительных, поистине чудесных, свойствах все, что только можно найти на
других планетах. Ученые подсчитали, что в океане различных форм жизни
больше...
Лицо ее исчезло с экрана, и его место заняла череда изображений
диковинных, причудливых рыб. Это часть намеренной пропагандистской
кампании, сообразил Дункан. Попытка отвлечь наши умы от эмиграции на Марс
и заставить отказаться т мысли отмежеваться от Партии - и тем самым, от
нее. С экрана на него сейчас глядела какая-то пучеглазая рыбина, и она,
против его воли, приковала к себе его внимание. Черт побери, подумалось
вдруг ему, какой все-таки это загадочный мир, мир океанских глубин!
Николь, отметил он про себя, ты таки приманила меня. Если бы только Эл и я
преуспели, то мы, наверно, сейчас выступали бы для тебя т были бы безмерно
счастливы. Пока ты интервьюировала бы знаменитых на весь мир океанографов,
мы, Эл и я, потихоньку играли бы, создавая фоновое музыкальное
сопровождение, по всей вероятности, одну из "Двухчасовых инвектив" Баха.
Пройдя к строенному шкафу своей квартирки, Ян Дункан низко нагнулся и
осторожно поднял какой-то завернутый в материю предмет, поднес его к
свету. У нас было так много юношеской веры в это, вспомнил он. С огромной
нежностью он развернул кувшин, затем, сделав глубокий вдох, подул пару раз
внутрь сосуда, взяв несколько низких нот. "Дункан и Миллер - дуэт на
кувшинах" - он и Эл Миллер не раз играли в собственной аранжировке для
кувшинов мелодии Баха, Моцарта и Стравинского. Однако разведчик талантов
для Белого Дома - вот подлец... Он так и не дал им выступить даже на
прослушивании. Такое уже было, так он сказал им. Джесс Пигг, легендарный
кувшинист из Алабамы, первым пробился в Белый Дом, достигнув удовольствие
дюжине членов семьи Тибо, которые там собрались, своим версиями "Бараньего
дерби", "Джона Генри" и тому подобным. Тому подобной дешевкой в стиле
"кантри", добавил от себя Ян Дункан.
- Но, возмутился тогда он, - это ведь классическая кувшинная музыка!
Мы играем сонаты Бетховена.
- Мы позовем вас, - бросил им на прощанье разведчик талантов, - если
Никки выкажет когда-либо в будущем интерес к подобной музыке.
Никки! Он побледнел. Представить только - неужели он настолько близок
в Первой Семье! Он и Эл, бормоча что-то бессвязное, понуро покинул сцену
вместе со своими кувшинами, давая дорогу следующим конкурсантам - собачьей
своре, одетой в наряды эпохи Елизаветы и изображавшей персонажи из
Гамлета. Собаки тоже провалились, однако это было весьма слабым утешением.
- Мне говорят, - продолжала тем временем Николь, - что в глубинах
океана мало света, но поглядите вот на это странное создание.
По телеэкрану поплыла рыба, щеголяя выставленным напоказ ярким
фонарем.
Тут Ян вздрогнул от неожиданности, услыхав стук в дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14