тот сочтет меня дурнем, кто сам еще более дурень».
Проходил рыбак в куртке из грубой шерстяной ткани с большим капюшоном. Увидев его, Тристан сделал ему знак и отвел в сторону:
– Друг, хочешь променять свою одежду на мою? Дай мне свою куртку – очень она мне нравится.
Рыбак посмотрел на одежду Тристана, нашел ее лучше своей, тотчас взял ее и быстро удалился, радуясь обмену.
Затем Тристан обстриг наголо свои светлые кудри, оставив на голове только крест из волос; вымазал свое лицо снадобьем из чудодейственной травы, привезенным из его страны, и тотчас цвет лица и облик его изменились так поразительно, что ни один человек на свете не мог бы его узнать. Он вырвал в огороде сук каштанового дерева, сделал из него палку, привесил ее к шее и босиком отправился прямо к замку.
Привратнику он показался несомненно помешанным, а он спросил его:
– Подойди-ка. Где ты так долго был? Тристан ответил, изменив свой голос:
– На свадьбе аббата из Мона, одного из моих друзей. Он женился на аббатисе, толстой особе в покрывале. От Безансона до Мона все священники, аббаты, монахи и церковнослужители были приглашены на эту свадьбу; и все они, с палками и посохами, прыгают, играют и пляшут на лугу, под тенью высоких деревьев. Но я их оставил, чтобы прийти сюда, потому что сегодня я обязан прислуживать при королевской трапезе.
– Войдите же, сеньор, сын косматого Ургана, – сказал ему привратник. – Вы велики ростом и волосаты, как он; весьма похожи на вашего отца.
Когда Тристан вошел в замок, играя своей дубинкой, слуги и конюшие столпились вокруг него и стали травить его, как волка.
– Поглядите на помешанного, у-гу-гу!
Они кидали в него камнями, колотили его палками, но он терпел это, прыгая, предоставляя себя на их волю; если на него нападали слева, он оборачивался и бил палкой направо.
Среди смеха и крика, увлекая за собой беспорядочную толпу, он добрался до порога залы, где под балдахином, рядом с королевой, сидел король Марк. Он подошел к двери, повесил на шею свою дубину и вошел. Увидав его, король сказал:
– Вот славный собеседник. Пусть приблизится. Его привели, с палкой на шее.
– Привет тебе, дружок! – сказал Марк. Тристан ответил, до крайности изменив голос:
– Государь, добрейший и благороднейший из всех королей, я знал, что при виде вас мое сердце растает от нежности. Да хранит вас Бог, славный повелитель!
– Зачем пришел ты сюда, дружок?
– За Изольдой, которую я так любил. У меня есть сестра, которую я к вам привел, прекрасная Брюнгильда. Королева надоела вам, попробуйте эту. Поменяемся: я отдам вам сестру, а вы дайте мне Изольду; я ее возьму и буду преданно служить вам. Король засмеялся:
– Если я тебе отдам королеву, что станешь ты с ней делать, куда ее уведешь?
– Туда, наверх, между небом и облаком, в мое чудное хрустальное жилище. Солнце пронизывает его своими лучами, ветры не могут его поколебать; туда понесу я королеву, в хрустальный покой, цветущий розами, сияющий утром, когда его освещает солнце.
Король и бароны говорят промеж себя:
– Славный это дурень, на слова мастер!
Он сел на ковер и нежно смотрит на Изольду.
– Друг, – сказал ему Марк, – откуда явилась у тебя надежда, что моя жена обратит внимание на такого безобразного дурака, как ты?
– У меня есть на то право: много для нее я потрудился, из-за нее и с ума сошел.
– Кто же ты такой?
– Я Тристан, что так любил королеву и будет любить ее до смерти.
При этом имени Изольда вздохнула, изменилась в лице и гневно сказала ему:
– Ступай вон! Кто тебя привел сюда? Ступай вон, злой дурак!
Он заметил ее гнев и сказал:
– А помнишь ли ты, королева Изольда, тот день, когда, раненный отравленным мечом Морольда, плывя по морю со своей арфой, я случайно пристал к ирландским берегам? Ты меня исцелила. Неужели ты не помнишь этого больше?
– Вон отсюда, дурак! – отвечала Изольда. – Не нравятся мне ни твои шутки, ни ты сам.
Тут помешанный обернулся к баронам и погнал их к дверям, крича:
– Вон отсюда, дурни! Дайте мне поговорить с Изольдой наедине: ведь я пришел сюда миловаться с ней.
Король засмеялся, а Изольда покраснела и сказала:
– Прогоните этого безумца, государь!
А тот продолжал своим страшным голосом:
– А помнишь ли ты, королева Изольда, большого дракона, которого я убил в твоей стране? Я спрятал его язык в кармане и, совсем опаленный его ядом, упал у болота. Дивный тогда я был рыцарь!.. И я ждал смерти, когда ты пришла ко мне на помощь.
– Замолчи! – отвечала Изольда. – Ты оскорбляешь рыцарей, ты помешан от рождения. Да будут прокляты моряки, которые привезли тебя сюда, вместо того чтобы бросить в море!
Юродивый громко расхохотался и продолжал:
– А помнишь ли ты, королева Изольда, о том, как во время купанья ты хотела убить меня моим же мечом, и сказку о золотом волосе, которою я тебя успокоил, и о том, как я защитил тебя от сенешаля?
– Умолкни, злой рассказчик! Зачем явился ты сюда со своими бреднями? Вчера вечером ты упился, и, наверно, хмель внушил тебе эти грезы.
– Правда, я пьян, и от такого напитка, что никогда опьянение это не пройдет. А помнишь ли ты, королева Изольда, тот чудный, жаркий день в открытом море? Тебе захотелось пить – помнишь ли, королевская дочь? Мы выпили оба из одного кубка. С той поры я всегда был пьян, и плохим опьянением…
Когда Изольда услышала эти слова, которые она одна могла понять, она закрыла лицо мантией, встала и хотела уйти, но король удержал ее за горностаевый капюшон и заставил снова усесться с ним рядом:
– Погоди немного, дорогая Изольда, дай дослушать его глупости до конца.
– Какие же мастерства знаешь ты, юродивый?
– Я служил королям и графам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38