— Я пойду к нему без оружия. Так сказать с оливковой ветвью.— С чем ты пойдешь?— Оливковая ветвь. Это символ мира у древних греков. Как у нас белый флаг.— А белый флаг! Так бы сразу и сказал. Только я не поняла. Ты что решил сдаться? Пойдешь с белым флагом?— Да, с белым флагом. Говорю это конечно образно. Я выйду навстречу твоему отцу. Лаврентий мужик честный. Он не станет стрелять в безоружного. Я подойду к нему, упаду перед ним на колени, скажу, что сделаю все, что он желает, и попрошу у него твоей руки. Что ты на это скажешь?— Что? — Вера замерла словно пораженная громом. Смысл сказанного дошел до нее не сразу. — Моей руки?— Да!— Ты хочешь попросить у моего отца моей руки?— Да! Я люблю тебя, Вера!Багажник взял ее за плечи и привлек к себе. Заглянул в глаза. Медленно приблизился к ее лицу и поцеловал в губы. Вера Грач была так ошеломлена, что не смогла сразу воспротивиться этому, а потом у нее уже не хватило для этого желания. Поцелуй вскружил голову, закипела кровь, и Вера неожиданно для себя ответила на него.Багажник целоваться умел. Вера поймала себя на мысли, что ни разу в жизни ее так не целовали. Ощущения были новыми и невероятно сладостными. Они не могли оторваться друг от друга достаточно долго.— Что ты сказал? — спросила Вера, когда поцелуй все же завершился.— Я сказал, что люблю тебя и хочу на тебе жениться, — ответил Петр Ручкин.— Ты шутишь?— Какие шутки? Разве я похож на шутника? Вера, ты меня оскорбляешь!— У меня подгибаются ноги. Мне надо сесть.Багажник и Вера вернулись на скамейку. Вера дышала так, словно пробежала три километра.— Так каков будет твой ответ? — с нетерпеливым волнением спросил Ручкин.— Я не знаю! — воскликнула Вера. — Так все неожиданно. К тому же ты…— Что я?— У меня еще никогда не было ничего общего с уголовником!— Как тебе не стыдно? — воскликнул Петр Ручкин. — Ты забыла, кто твой отец? Да на нем столько мокрых дел, что я рядом с ним безвинный ангел.Вера вспомнила, что играет роль дочери крупного уголовного авторитета.— Да, действительно, — морщась от досады, пробормотала она, — я об этом почему-то не подумала.— Мы с тобой повязаны! — стал объяснять ей Ручкин. — По гроб жизни. Если имеешь хоть какое-то отношение к мафии, это уже неисправимо. Тут уж ничего не сделаешь. Придется жить по этим правилам всю жизнь. Так уж лучше вместе! Не так ли, любовь моя?Он опять привлек Веру к себе, и она почувствовала, что не в силах противостоять его напору. Они опять довольно долго целовались. Оставшийся кабачок с любопытством и завистью наблюдал за ними.— Так что ты решила? — опять спросил Ручкин.— Не знаю. Я ничего пока не могу тебе сказать.— Может быть ты опасаешься, что твой отец будет против?Вера обрадовалась:— Да! Я не уверена, что он…— Не волнуйся. Я все сделаю, чтобы его убедить.— Он иногда бывает таким упрямым.— Я тоже бываю упрямым. Сделаю все, чтобы его переупрямить. Я готов на все, что угодно, лишь бы ты стала моей женой. Я никогда не знал, что такое семейное счастье.Вера вспомнила, что говорила ей Азарова про нравы среди братвы и попыталась еще раз переубедить Ручкина.— Но, Петр, ведь, если ты женишься, то уже не сможешь занимать то место, которое занимаешь. И главным в городе ты тоже не будешь.Багажник не думал ни секунды:— Мне на все это плевать! Я хочу быть с тобой, и ради этого готов отказаться от всего. Пусть Лавр будет главным. Хочешь я прямо сейчас позвоню твоему отцу и поговорю с ним?Он полез в карман за мобильником, но Вера остановила его:— Не торопись! Ведь я еще не дала тебе своего согласия, Петя!Глаза Ручкина наполнились такой болью, что сердце Веры дрогнула. Она испугалась, потому что подумала, что и впрямь любит его.— Мне нужно время! — простонала она. — Я должна подумать.— О чем тут думать?— Я должна оценить свои чувства. Может быть это только самообман?— Оценить чувства? Так ты тоже любишь меня, Вера? Скажи, любишь? Да или нет?— Да, — против воли прошептала Вера и тут же поправилась. — Кажется. Я не уверена…— Какое счастье! — выдохнул Петр. — Какое счастье!Солнце коснулось горизонта. Оно было маленькое, словно горошина и темно-розовое, как пятачок у поросенка. Волга продолжала величественно катить свои воды на восток. На землю опускалась вечерняя прохлада.За спиной любовников кто-то кашлянул. Они оторвались друг от друга и резко оглянулись.— Это я! — Марина помахала им ручкой. — Как мой новый наряд?— Отлично выглядишь, — похвалила Вера.— Да, — кисло согласился Ручкин. — Розовый цвет тебе очень идет. Только зря ты перевязала волосы бантом. Это слишком банально. К тому же тебе не идет открытый лоб.Азарова улыбнулась, но ее прищуренные глаза недобро заблестели. Второй раз Багажник сделал ей замечание по поводу внешности, а этого Марина терпеть не могла. Но стерпеть все-таки пришлось.— Стало прохладно, — резко сказала она. — Давайте пройдем в дом.— Да, шеф, — за спиной Азаровой появился Орех. — Слишком здесь место открытое. Снайпер тебя здесь запросто достанет.Багажник и Вера поднялись и нехотя отправились к дому. Марина пропустила их вперед и пошла следом. За ней Орех. Потом телохранители, похожие на кабачки. ПРИБЫТИЕ ЯПОНЦА Наступил вечер, но картина так и не нашлась. Лаврентий ходил по дому грознее тучи. Камаз и Вентиль неотступно, словно тени, следовали за ним.— Что слышно о конкурентах? — спросил Лаврентий.— Свят и Казбек усиленно готовятся к обороне, — ответил Камаз. — Устанавливают пулеметы, натягивают дополнительные ряды колючей проволоки, рассаживают на деревьях снайперов. Теперь их так просто не возьмешь.— Да, упустили мы момент, — вздохнул Лаврентий. — А что Багажник?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77