Сусанна шла в сторону кладбища.
Господи, спаси и помилуй! Что ей понадобилось ночью на кладбище?! Тем временем она дошла до главных ворот и свернула направо, двинувшись вдоль ограды по заасфальтированной тропинке, обсаженной кустами боярышника. Петя пошел в том же направлении, только по другую сторону зеленой изгороди. В этот час здесь не оказалось ни машин, ни прохожих и было тихо, словно в лесу.
Сусанна уверенно подошла к небольшой калитке, откуда в глубь территории убегала тропинка, ведущая к старым захоронениям. Насколько было известно Пете, на этом кладбище у жены никто из родных или близких похоронен не был. Никаких бабок или прабабок. Тем не менее она вошла в калитку и стала быстро удаляться.
Петя заметался снаружи, понимая, что, если последует за женой, она его заметит — дорожка сносно освещена, да и могильные плиты все больше низкие, за такими не спрячешься. Тогда он притаился за кустами и, выудив из кармана мятую пачку с двумя слежавшимися сигаретами и зажигалкой, засунутой внутрь, принялся отравлять организм, который Сусанна так истово оздоровляла в последнее время. Сейчас это самое время шло, ее не было, и Петя неожиданно решил, что ведет себя глупо. Надо вернуться домой, дождаться жену и в лоб спросить ее, что все это значит.
* * *
— Я затоптал окурок и побрел в обратную сторону, — признался Кайгородцев, глядя на Глашу так, словно она должна была вынести ему приговор. — Ушел уже довольно далеко, когда услышал за спиной тихий рокот мотора. Обернулся и увидел, что Сузи возвратилась, вышла из калитки и идет к машине, которая остановилась прямо напротив нее.
— Что за машина? — тут же спросила Глаша, против воли почувствовав возбуждение.
— Я не разглядел. Ушел уже довольно далеко, понимаешь? Просто низкая темная машина, вот и все, что я могу сказать. Сузи села в нее, машина развернулась и умчалась прочь. Больше я свою жену не видел.
— И случилось это в прошлый понедельник? — уточнила Глаша.
— В прошлый понедельник, — повторил Петя. — Я тогда просидел на кухне до самого утра, все придумывал, что и как я скажу Сузи, когда она возвратится. Но она.., так и не пришла.
— И ты не обратился в милицию? — изумилась Глаша.
Петя отрицательно покачал головой:
— Я не могу. У меня есть причина не обращаться в милицию.
— Послушай, а зачем ты вообще все это мне рассказал? — неожиданно спросила Глаша. — Не думаешь же ты, что я смогу отыскать Сусанну?! Вот такая вот наивная Глаша Медвянская без связей и без пистолета?
— Я хочу, чтобы ты просто попробовала что-нибудь узнать, — поспешно и очень горячо перебил ее Кайгородцев. — Во-первых, я тебя хорошо знаю. Во-вторых, ты моя подчиненная и тебе не следует вступать со мной в конфликт. В-третьих, ты сейчас от меня зависишь, потому что влипла в историю с Дукельским. И в-четвертых, ты очень наблюдательная и бесстрашная. Вывела на чистую воду целую банду, которая хотела напасть на у инкассаторов.
Глаша всплеснула руками и покачала головой.
— Но почему все-таки не милиция или не частный детектив? — не сдавалась она.
Кайгородцев грустно поглядел на нее.
— Я хочу скрыть от всех одно обстоятельство, — медленно произнес он. — Тебе я его раскрою.
— Какое обстоятельство?
— Сначала скажи: согласна ли ты заняться поисками?
Глаша пристально посмотрела на Кайгородцева. В его глазах была усталая решимость. Он — ее непосредственный начальник и явно не в себе. Наверное, придется хотя бы сделать вид, что она занялась розыском. Ну, не получится у нее ничего, что он сможет сделать?
— Ладно, — сказала она; — Давай свое обстоятельство.
— Глаша, учти: это — тайна. И ты должна хранить ее до тех пор, пока я сам не скажу.
— Клянусь.
— Когда девять лет назад я встретил Сусанну, она… Ну, как бы это помягче сказать? Была девицей легкого поведения.
Глаша разинула рот:
— Ты женился на прости… Прости.
— Зря не договорила. Женился на проститутке. Я влюбился без памяти. Мне было все равно, чем Сузи занималась до нашей встречи. Я решил, что смогу стать для нее счастливым билетом, и она будет любить меня вечно.
— И она любила тебя?
— Все девять лет, что мы прожили вместе. А потом стала поить горьким чаем и исчезать по ночам. Я не хочу сообщать в милицию или, еще того хуже, выворачивать душу перед частным сыщиком. Они обязательно это разгласят. И тогда обо всем узнает Андрей…
— Андрей? Какой Андрей?
— Какой-какой? Нежный!
— Это для тебя он Андрей, а для меня Андрей Васильевич.
— Он узнает и будет.., недоволен. Раздосадован. Моя благонадежность, моя добропорядочность уже не станут казаться ему такими уж неколебимыми. Это может разъединить нас. Глаша, что бы ни случилось, он не должен узнать.
— Понимаю…
— Он приглашал нас с Сузи на всякие важные встречи, рауты, на свои дни рождения. Там были очень высокопоставленные люди. Если он узнает про Сузи…
— Послушай, а после свадьбы твоя жена где-нибудь работала? — спросила Глаша и тут же покраснела до ушей. Кайгородцев ничего не заметил.
— Поначалу нигде не работала. Потом пристроилась к подружке в магазин, торговала косметикой. А теперь продает массажеры. Знаешь, такая классическая пирамида, когда один продавец приводит другого и получает за поголовье приведенных какой-то там процент…
— Как «Гербалайф»? — уточнила Глаша.
— Точно.
— У меня подруга влезла в такую же систему, торгует косметикой. По моим наблюдениям, она вкладывает больше, чем получает.
— Глаша, меня не интересовал размер ее заработка. Она делала все, что хотела. Я пока еще в состоянии содержать семью. Некоторое время назад мы даже подумывали завести ребенка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9