Какой, спрашивается, из него народный избранник, если он у родной учительницы лет сорок назад всю получку умыкнул?
Все, что вывалил на мою голову Генералов, было ничуть не менее интересно, чем кольца Сатурна, и так же фантастически бесполезно. Фамилию Верещагина он ни разу не вспомнил, а сама я спросить не рискнула. Толи вокруг депутата не числится никаких серьезных скандалов, то ли главный редактор намеренно морочит мне голову. Причем в пользу последнего предположения говорил тот факт, что, пока я ненадолго отлучалась в уборную, в комнате вместо верхнего освещения зажглись свечи. Да и сам хозяин, как бы невзначай, переместился по длине дивана практически вплотную ко мне. Вероятно, спровадив из квартиры подружку, теперь он рассчитывал получить компенсацию в моем лице.
Такое направление ветра мне решительно не понравилось, поэтому я скоренько поблагодарила Генералова за политинформацию и оставила его отдыхать наедине с бутылкой виски и чувством глубокого разочарования на дне пузатого стакана.
С самого утра мы с Антониной уже были в банке, который обслуживает практически все текущие счета нашей компании и дочерних предприятий. Сотрудники кредитного отдела для физических лиц битый час объясняли нам, что для залога квартиры необходим выезд эксперта на место, а этого самого эксперта на работе нет и сегодня не будет. Кроме того, для оформления бумаг понадобятся справки из ЖЭКа, из БТИ и еще из какой-то там конторы, название которой я не запомнила, но зато достаточно разъярилась для разговора с вышестоящим начальством.
Поскольку президент банка в столь ранний час на месте отсутствовал, пришлось вломиться в кабинет его зама и популярно объяснить, что если через полчаса я не увижу наличных денег, то к середине следующей недели они не увидят здесь наших расчетных счетов. Пугалка подействовала — кредит нам оформили за считаные минуты.
Благодаря этому к обеду папа, по его собственному выражению, вдохнул воздух свободы полной грудью. Я загрузила Сереброва-старшего в машину и повезла домой, по пути обрисовывая перипетии с его освобождением.
Все попытки выведать у папы хоть какую-то информацию про убийство успехом не увенчались. Он как заведенный пересказывал историю, придуманную мною же для милиции: пришел, увидел труп, испугался и убежал. Все. Точка. Хоть режьте, хоть стреляйте, хоть на кол сажайте…
С дотошностью самого паскудного следователя я задавала Сереброву-старшему вопросы. Почему, наткнувшись на труп, не вызвал милицию? Был ли раньше знаком с убитой? Какие мысли вызвали присланные фотографии? С какой радости интересовался строительством моста, и как далеко зашли переговоры с московскими инвесторами?
Папа отвечал спокойно и уверенно. Не знал, не видел, не подозревал, не хотел… Ничуть не сомневаюсь, что он уже все обдумал на досуге и на любой потенциальный вопрос у него готов пространный ответ. Все бы ничего, но если бы я была настоящим следователем, то у меня непременно возник резонный вопрос: как в почти трехмиллионном городе отец и дочь случайно наткнулись на один и тот же труп с интервалом в пятнадцать-двадцать минут? Моя версия с перепутанными домами не выдерживает никакой критики. Странно, что меня еще не вызывали по этому поводу. А также, как настоящий следователь, я бы заинтересовалась: что за ажиотаж творился в квартире пенсионерки Киселевой в день ее смерти? Сначала тело нашел папа, потом помощник народного депутата, потом приперлись мы с Оглоедовым. Не много ли народа для малометражной хрущебы?
Даже не надо гадать на кофейной гуще, меня вызовут на допрос. Рассказать им правду про назначенную встречу? Но это автоматически усилит мотив, по которому папа мог бы… Тогда нам останется только доказывать состояние аффекта. И наверняка посадят. Пускай ненадолго, но все равно посадят! А у него больное сердце. Остается уповать на взяточников, обещающих замять дело.
Я попробовала последний вопрос с подковыркой.
— Пап, а чего ты мне ничего про труп не сказал? Я же звонила тебе на «трубу», когда увидела твою «Вольво» на Пролетарке. Почему ты меня не предостерег? Почему не запретил мне ехать в ту квартиру?
Но и тут у Сереброва-старшего нашелся готовый ответ.
— Я был уверен, что к твоему приезду огонь разгорится и пожарные уже будут тушить его полным ходом. Кто ж мог предположить, что он только-только заполыхает и Оглоедов сунется в квартиру. А тебе я ничего не сказал, понимая, что ты потом всю душу из меня вытрясешь своими вопросами. Как в воду глядел…
— Лучше бы ты в воду глядел до того, как в квартиру соваться и своими шаловливыми пальчиками там что-то цапать, оставляя отпечатки! — в сердцах высказалась я, высаживая папу возле дома.
Серебров-старший предложил мне подняться, но мне уже с лихвой хватило прений, и, попросив поцеловать от моего имени маму, я отчалила в офис.
Дела в конторе обстояли хуже некуда. Руководящие сотрудники в основном занимались тем, что успокаивали по телефону запаниковавших клиентов. Я бы на их месте тоже запаниковала. Шутка ли, президент компании под следствием по уголовному делу?!
Рядовой персонал компании бесцельно слонялся по кабинетам. В атмосфере витали разброд и анархия. Будет ли в конце месяца зарплата? Стоит ли подыскивать новую работу? Кого сократят в первую очередь?
Все это поведала мне Антонина, как только я переступила порог своего кабинета.
Пришлось пройтись по офису и собственноручно успокоить массы. У нашей компании достаточно высоколиквидных активов, так что сокращений пока не будет, и зарплату все получат исправно. Серебров-старший выйдет на работу уже завтра, и повода для паники никакого нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87