Одна фигура представляла собой в некотором роде даму, а другая — в своем роде — господина. Только господин повернулся и показал, что у него есть лицо не только спереди, но и сзади, а дама, похоже, прыгала на одной ноге. Самой ноги не было видно, ибо она была прикрыта длинной юбкой в цветочек, но, поскольку дама двигалась к Эдгару рывками, он сделал заключение, что она одноногая. Дама заговорила:
— Очень жаль отрывать тебя от еды, милое дитя, но наше появление — закономерная часть всего происходящего. Меня зовут миссис Эхидна, а это мой сын, бедный мальчик, которого злые люди зовут Зверем Рыкающим.
Ее сын, оба лица которого были прекрасны и печальны, грустно кивнул. Он носил красивый наряд из красного бархата, а в левой руке вертел сложенный зонтик. Его способ передвижения включал в себя множество изгибов и поворотов, для того, видимо, совершаемых, чтобы никто не мог обвинить его в сокрытии какого-либо из своих лиц.
Эдгар лишился дара речи и только издавал нечленораздельные звуки.
— Так вот, — сказал Зверь Рыкающий, — когда ты доешь эту восхитительную на вид эйрбиггью, мы отправимся в путь. Машина ждет на улице.
— Куда-куда-куда? — пролепетал Эдгар.
— О, в Замок, — ответила миссис Эхидна. — Милый мальчик, ты наш пленник.
Глава 6
В ЗАМКЕ
Эдгар повторял про себя: «Все это мне снится, только снится, скоро я проснусь, и все будет хорошо, а сейчас я просто вижу дурной сон, кошмар», — и вам его слова могут показаться весьма разумными, но дело в том, что, если вам снится, что вы видите сон, вам вполне может присниться, что вы проснулись, но просыпаетесь вы (во сне) просто в другом сне, который может оказаться гораздо хуже прежнего, если вы понимаете, что мне снится, то есть я хочу сказать, что мне хочется сказать. Говоря себе все эти слова, он смутно чувствовал, как его вели к сверкающему автомобилю (девяностой модели эстрильдис — очень редкая и дорогая марка), за рулем которого сидел карлик в форменной одежде и кепке с длинным козырьком. Газетные фотографы принялись делать снимки, миссис Эхидна и ее сын любезно улыбались и позировали, а Эдгар попытался прокричать «Спасите!», но не смог произнести ни звука. Вокруг толпились все те же туристы, которых удерживал кордон из обаятельных полицейских, и щелкали и жужжали фотоаппаратами и кинокамерами.
— Все это для туристов, — пояснила миссис Эхидна. — Конечно, это очень скучно, но надо же как-то зарабатывать себе на жизнь.
Они сели в автомобиль — Зверь Рыкающий на переднее сиденье, рядом с шофером. Таким образом он мог разговаривать с Эдгаром, не оборачиваясь. Когда машина тронулась под приветственные крики толпы, он обратился к Эдгару:
— То лицо, что глядит на тебя и разговаривает с тобою, зовется Задним Лицом, а то, что смотрит вперед и иногда говорит с шофером, зовется Передним Лицом. Меня обычно называют ЗР. Все ясно? Отлично.
— Что, — спросил Эдгар испуганным прерывистым хриплым шепотом, — что вы со мной сделаете?
— О, ты не должен бояться, — отозвалась миссис Эхидна. — Все сбегают, и в газетах появляются об этом большие заголовки, что, как принято считать, тоже привлекает туристов. Когда я говорю «все сбегают», я, возможно, слегка преувеличиваю. ЗР и я искренне желаем предоставить тебе все возможности для побега, но могут возникнуть осложнения из-за моего отца, который исповедует принципы старой школы. Он не сторонник побегов, нет. Он сторонник поедания живьем, старый кровожадный людоед — надеюсь, он простит мне эти слова.
— Он в Эстотиленде, — сказало Заднее Лицо ЗР. — Он ни простит, ни не простит, потому что его сейчас здесь нет и он нас не слышит.
— Да, но он такой проворный, — вздохнула мать ЗР. — Только отвернешься — я, конечно, о себе, а не о тебе, — а он уже тут как тут.
Теперь Эдгар видел, что у нее не было даже одной ноги. Зато у нее был очень мощный хвост, мускулистый, как у кенгуру или удава (хотя удав целиком состоит из хвоста, не считая головы), и Эдгар вспомнил, что говорил ему матрос: от пояса и ниже она как большая змея. Вместо того чтобы испугаться еще больше, он почувствовал восхищение и жалость к женщине, которой приходится передвигаться, балансируя на кончике хвоста. Эдгар взглянул ей в лицо: милое лицо, большие круглые очки, серьги в форме мальтийских крестов, брошь с портретом ЗР, ее сына. Мир жесток, и чудищам приходится не легче, чем всем остальным. Эдгар спросил ее:
— А как зовут вашего отца и как он…
— Выглядит? — перебило Заднее Лицо ЗР. — Дедушка просто большой. Просто очень-очень-очень-очень большой. Можно даже сказать, великан.
Затем Переднее Лицо, которое Эдгар, конечно, не видел, обратилось к шоферу Альбериху:
— Великан, правда, Альберих?
— Для таких, как я, все, считай, великаны, — ответил Альберих. — Но он довольно крупный, тут уж я спорить не стану.
И Заднее Лицо кивнуло Эдгару, как бы говоря, что Альберих сказал все очень правильно.
— А как его зовут? — переспросил Эдгар.
— Он часто меняет имя, — сказала миссис Эхидна. — В зависимости от того, о ком в новостях сообщается что-нибудь очень плохое. «Эхинококк поразил Никарагуа». Это что, а не кто, но, по-моему, отцу безразлично. Мистер Эхинококк. Он очень занятой человек. Многие несчастья — его рук дело.
— Что ж, будем надеяться, что он еще пробудет в Эстотиленде какое-то время, — сказало ЗЛ ЗР. — Ты бывал там? — непринужденно поинтересовалось оно у Эдгара. — Любопытно: нечто вроде русской Америки или американской России. Вообрази, что Америка превратилась в Россию, а Россия — в Америку, и ты получишь полное представление об этом месте.
Эдгар честно попытался представить требуемое, но вскоре решил, что лучше будет запоминать дорогу:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24