Разбитый, измученный, он прижался к матери, но мать сердилась, что дождь ей залил огонь, и с раздражением оттолкнула его.— Отвяжись ты от меня! Буду я с тобой нянчиться, когда у меня обед пропал…Стасек снова пошел в боковушку и прикорнул на сундуке, но на голых досках было жестко лежать. Он встал, вернулся в горницу и облокотился на колени отца.— Тятя, — тихо спросил он, показывая на ливень за окном, — отчего оно такое злое?— Да кто ж его знает!— Это господь бог делает бурю?— Он, а то кто же?Мальчик обхватил его за ноги: так ему было чуточку легче и спокойнее, но как раз в эту минуту отец уселся поудобнее и невольно оттолкнул Стасека.Отвергнутый всеми, он заметил Бурека и полез к нему под лавку. Собака сильно промокла, но мальчик прижался к ней головой и обнял обеими руками.К несчастью, это увидела мать.— Вы поглядите только, — закричала она, — что этот малый сегодня вытворяет! А ну, отойди от собаки; не то смотри, тебя еще громом убьет!.. Бурек, пошел прочь, пошел в сени!..Собака, видя, что хозяйка ищет полено, поджала хвост и скорей прошмыгнула в дверь, а Стасек в хате, полной народу, снова остался совсем один, один со своей тревогой. Наконец мать заметила, что мальчику не по себе, но подумала, что он проголодался, и дала ему краюшку хлеба. Стасек взял хлеб, откусил кусочек, но есть не стал и вдруг заплакал.— Господи боже мой, да что с тобой, Стасек? — крикнула мать. — Боишься ты, что ли?..— Нет.— Так чего ж ты нюни распустил?— Томит меня что-то, — прошептал мальчик, показывая рукой на грудь.Слимак, которого мучила тревога за урожай, погладил сына по голове и сказал:— Ну, не горюй, не горюй… Хоть бы и вздумалось господу богу погубить наш хлеб, авось не помрем с голоду. — И, обернувшись к жене, прибавил: — Он хоть и меньшой, да умней вас всех: вон как убивается о хозяйстве.Буря понемногу затихла, и внимание Слимака привлек необычайный шум, доносившийся с реки. Мужик поспешно разулся и поднялся с лавки.— Ты куда? — спросила жена.— Пойду погляжу, — ответил он, — что-то там неладно.Он вышел и через несколько минут, запыхавшись, вернулся в хату.— Ну что, а ведь угадал я! — крикнул он с порога.— Хлеб у нас побило?.. — в испуге спросила жена.— Хлеб только тронуло, — ответил он, — а вот у дорожников плотину прорвало…— Господи Иисусе!..— Вода так и хлещет, затопила весь луг, подступает уже к нашему двору… Да еще эти прохвосты немцы поставили на своем берегу запруду, так у нас в горе выело яму.— Господи помилуй!.. И велика яма-то?— Не очень велика, а с две печки будет. И то жалко.— В конюшню вы не заглядывали? — спросил Овчаж.— А как же? В конюшне — вода, в закуте — вода, в сенях у нас и то полно воды. Дождь уже проходит, небо прояснилось. Воду надо вычерпать, а то как бы скотина не захворала.— Сено смотрел?— Все вымокло, но, пошлет бог вёдро, высохнет.— Магда, растапливай печку!.. — распоряжалась хозяйка. — Ендрек, бери ковш и лоханку, вычерпывай воду в сенях, а вы с Овчажем бегите к скотине. Найденка пусть тут останется, на лавке.— Дай ключ от сарая, — сказал Слимак, — я возьму черпаки.Когда солнце выглянуло из-за туч, весь дом Слимака был в движении. В печке пылал огонь, хозяйка с Магдой и Ендреком вычерпывали воду в сенях, а хозяин с батраком выплескивали ковшами воду из конюшни.В это время по другую сторону реки собралась толпа немцев. Они заметили плывущие по реке дрова и решили их выловить. Вооружившись длинными шестами и засучив штаны до колен, они шли вброд, осторожно подвигаясь к середине реки.Когда буря стала затихать, Стасек понемногу успокоился. У него уже не разламывалась голова, не покалывало руки, не бегали мурашки по телу. Время от времени ему еще казалось, что гремит; он напрягал слух: нет, не гром. Это отец с Овчажем вычерпывают воду в конюшне и стучат ковшами о порог.В сенях тоже шум, беготня; это Ендрек, бросив черпать воду, поднял возню с Магдой.— Ендрек, тебе говорят, уймись! — кричит мать. — Вот попадется мне что-нибудь под руку, я тебе наставлю синяков.Но Ендрек еще пуще хохочет, да и по голосу матери слышно, что она хоть и сердится, а веселая.Стасек приободрился. Что, если выглянуть во двор? Только… вдруг он опять увидит над хатой такую же страшную тучу, как перед грозой?.. Э, чего там!.. Он приоткрыл дверь, высунул голову и вместо тучи увидел небесную лазурь; изодранные облака неслись куда-то на восток, за горы и леса. Из сарая вышел петух, захлопал крыльями и закукарекал; словно в ответ ему, из-за хаты вдруг выглянуло солнце. На кустах, на нивах, в траве засверкали капли, словно стеклянные бусинки; в темные сени упали золотые полосы, в черных лужах отражалось ясное небо.Стасека охватило беспричинное веселье. Он выскочил во двор и стал бегать по лужам, радуясь, что из-под ног его снопами летят радужные брызги. Потом, увидев обломок доски, он бросил его в лужу и, встав на своем плоту с палкой в руке, воображал, что плывет.— Ендрек, поди сюда! — позвал он брата.— Не смей ходить, пока воду не вычерпаешь! — крикнула мать.Между тем по другую сторону реки немцы продолжали вылавливать дрова. Когда им удавалось вытащить полено покрупней, они громко смеялись и кричали «ура!». А когда сразу подплыло несколько поленьев, они пришли в такой восторг, что даже хором запели: Es braust ein Ruf, wie Donnerhall.Wie Schwertgeklirr und Wogenprall:Zum Rhein, zum Rhein, zum deutschen Rhein,Wer will des Stromes Huter sein! Lieb Vaterland, magst ruhig sein,Lieb Vaterland, magst ruhig sein;Fest steht und treu die Wacht, die Wacht am Rhein!Fest steht und treu die Wacht, die Wacht am Rhein!.. Нарастает зов, как раскат грома,Как лязг меча, как шум волны:На Рейн, на Рейн, на немецкий Рейн,Всяк, кто хочет быть его стражем! Милая родина, ты можешь быть спокойна,Милая родина, ты можешь быть спокойна;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79