Так, в порту Реалехо перво-наперво пришлось нам биться с войсками, посланными извести нас, биться с генералом Педро де Инохосой, каковой в те времена еще пребывал в тщеславных приспешниках Писарро и не перешел на сторону Вашего Величества, как справедливо поступил позднее. На пути наших странствий выпало нам бед и злоключений без меры, мы миновали области, где не ступала нога человеческая, прошли реки, где никто до нас не плавал, без внимания оставили земли, быть может, подобные тем, что открыл впервые Васко Нуньес де Бальбоа, и из озера Никарагуа по реке, носящей имя Десагуадеро, вышли в Северное море и заняли наконец город Номбре-де-Дьос [16] , пребывавший в руках у Писарро. Против нас снова выслал войска генерал Инохоса, каковой, как было сказано выше, тогда оставался еще врагом Вашего Величества, и принудил нас сжечь город, а затем покинуть его и взять курс на Картахену.
В Индийской Картахене, куда судьбе угодно было привести нас, мы получили известие от достославного прелата дона Педро де Ла Гаски, наделенного Вашим Величеством всеми земными полномочиями и посланного короною для уничижения вознесшейся гордыни Гонсало Писарро, дон Педро де Ла Гаска прибыл в Тьерра-Фирме с великим желанием выполнить поручение, уповая не на твердость руки и отвагу, коих у Гонсало самого было в избытке, но на ум и хитрость, эти музы не сопутствовали Гонсало, понятное дело. Мельчор Вердуго и пишущий сии строки старший сержант направили письмо, предлагая наши услуги прославленному дону Педро де Ла Гаске, ибо он являлся законным представителем Вашего Величества, но преподобный отец не оценил наших намерений, предубежденный против нас теми делами, кои мы совершили, желаючи быть полезными Вашему Величеству, и повелел нам в вежливых выражениях мирно стать лагерем в Никарагуа в ожидании его приказов. Мельчор Вердуго избрал долю возвратиться в Испанию, где Ваше Величество вознаградило его за службу, отдав ему в энкомьенду Сантьяго, а я направил свои христианские стопы в Никарагуа ожидать послания дона Педро де Ла Гаски, но оно, спаси меня небо, так и не пришло.
Коим образом дон Педро де Ла Гаска, безобразный лицом горбун и отвратительный, яко колдун, и, напротив, божественный в суждениях и речах, яко ангел, сумел разбить наголову Гонсало Писарро, не тратя на то града пуль, есть прекрасная история, ведомая Вашему Величеству от слова до слова, ибо была замышлена и направлена Вашим Величеством. Письма, писанные им денно и нощно в стиле, коему обучился он в Алкала и Саламанке; всеобщее прощение всем виноватым, обещанное им яко хлеб благословенный; его мягкие посулы благ вперемежку с ядовитыми угрозами — сии хитрости без промедления изничтожили твердость приверженцев Писарро. Первыми на посулы сдались его самые смелые капитаны, за ними гордыню свою умерили купцы и торговцы, в былые дни подстрекавшие Гонсало к мятежам. Сперва они глумились и надсмехались над священником, называя его Лиценциатишкой или Гаскушей, а под конец великое множество их перешло на его сторону, и бросили Гонсало одного с палачом после славной битвы при Ксакиксауане, где войско Вашего Величества одержало победу, потеряв одного токмо солдата, ибо покойный от рождения был придурковат.
Один и другой раз отринул меня Ла Гаска, во второй раз я упорствовал из Никарагуа, предлагал свои услуги сержанта; равным образом поступил он и с двумя младшими лейтенантами-басками, пребывавшими без дел; похоже, Лиценциат вознамерился разгромить предателей силою одних отважных капитанов и солдат, перешедших от Писарро на его сторону, так и случилось, он их разгромил; возвратиться в Пиру и в Куско, где возводил я стены моего дома и взращивал дочку Эльвиру, не было у меня возможности до года сорок восьмого, после того, как тиран Гонсало Писарро был разбит, разгромлен, предан смерти и погребен. Имя мое не упоминалось при раздаче наград и пожалований, кои были произведены Правителем Ла.Гаской в Уайнариме по одержании победы; ибо, во-первых, никогда не просил я и не получал ни платы, ни вспомоществования в награду за службу Вашему великодушному Величеству в Индийских землях; и во-вторых, Правитель Ла Гаска более склонен был поощрять раскаяние прежних сторонников Писарро, нежели останавливаться мыслями на тех, кто никогда приспешниками Писарро не был. И Бог свидетель, поверяю Вашему Величеству таковые малости, не чтобы слезничать или жалобиться на прелата Ла Гаску, чье хитроумие и осмотрительность искренне почитаю, но дабы излить душу свою в сем письме, каковое Ваше Величество ни в кои времена не получит. За честь почитаю бедность в радостях, сии слова читал я в одной книге.
Целует августейшие стопы Вашего Величества многострадальнейший и всепокорнейший из вассалов, готовый снова с усердием служить Вашему Величеству с оружием в руках.
Лопе де Агирре, солдат».
Лишь прибыв в Куско, никак не раньше, понял Лопе де Агирре, что и вправду есть на земле Новый Свет. Новый, хотя существует с незапамятных времен. Не распотрошенные захоронения Сену и не битвы в панамской сельве поразили его в первую очередь, но сама дикая природа (она дает о себе знать и в самых древних странах) и еще — сражения с индейцами за золото (война и алчность — страсти для человечества не новые, а для испанцев и подавно).
Дух первооткрытий гнездится и трепещет в этих камнях, покоренных трудами инков, вытесанных по законам чудесной геометрии, воздвигнутых в небо силой человека, не оставившего секрета своего мастерства. Лопе де Агирре родился и вырос среди гор и пропастей, но никогда ранее он не проникался мудростью камня так, как проникся у подножия этих сооружений;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90