— И следует подсчитать, в какую сумму нам обойдутся они, — вступил в разговор де Мариньи.
Дюбуа повертел в пальцах стило.
— Тут подсчет легкий. Каждый из архиепископов просит по двести пятьдесят тысяч ливров. Пфальцграф и маркграф нам обойдутся немного дороже. Кладем еще тысяч по триста пятьдесят два раза. В Саксонии еще одна сложность — представители обоих ветвей царствующего дома и Сакс-Лауенбург и Сакс-Виттенберг претендуют на то, чтобы быть выборщиками. Пожалуй лишь полумиллионом, и то, только в том случае, если мы умело распределим его между претендентами, мы сможем здесь обойтись. В общем итоге, миллион шестьсот тысяч ливров.
— Насколько я понял, — решился подать голос Карл, — поддержка Климента нам не будет стоить ни сантима. Надеюсь он помнит, что мы для него сделали.
Филипп усмехнулся.
— Когда я два года назад встречался с кардиналом Бертраном де Готовом, он был крайне покладист и, казалось, услужливость его не будет иметь пределов и тогда, когда он завладеет папским престолом. На деле все вышло много сложнее. Не сказал бы, что сейчас я вижу в Клименте V своего самого надежного союзника. И тебе, братец, я не советовал бы обольщаться. Это Бонифаций сделал тебя королем Арагона, графом Мэнским и Першским, графом Романьи и даже императором Константинополя.
— Но это формальный титул, там же сидит этот… — смущенно пробормотал Карл.
— Да не об этом я сейчас, — поморщился король, — а о том, что не надо думать, будто если тебе споспешествовал предшественник, то ты сделаешься любимцем преемника.
Мариньи мрачно кивнул.
— Боюсь только, что не к одному лишь Его высочеству относится сие. Нам всем надобно быть настороже по отношению к этому «союзнику». Но согласие на разгром Тампля он ведь дал, — попытался возразить Ногаре.
Мариньи помрачнел еще больше.
— Дал. У меня нет пока простого объяснения этому. Но не заливает мою душу чистая радость в связи с этим фактом. Есть второе дно у этого согласия.
Филипп хрустнул суставами.
— Одно верно, без большой охоты он согласился на это. Я не удивлюсь даже, что он упредил Великого Магистра и мы натолкнемся на сопротивление.
Карл вскинулся.
— Жак де Молэ будет сопротивляться?! У нас хватит дыму, чтобы выкурить его из каменной щели.
— Есть много способов сопротивления, и тот, что с оружием в руках, не всегда самый лучший, — загадочно сказал король. — Но если придется воевать… У них тринадцать тысяч рыцарей.
— Но другого способа добыть нужные нам деньги, кроме как вскрыть сокровищницу Тампля, у нас нет, — вступил в разговор Дюбуа. У него в руках был большой кусок пергамента, мелко испещренный цифрами.
Король кивнул — читайте, мол.
— Я не знаю, к глубочайшему моему прискорбию, золотых тайн Ордена рыцарей Храма Соломонова. И не знаю того, кто их может знать помимо Жака де Молэ. Но собрав кое-какие косвенные сведения, я могу обрисовать присутствующим финансовую картину предстоящего предприятия. Я имею в виду разгром Ордена.
Дюбуа посмотрел на короля и, получив еще одно молчаливое подтверждение, что читать можно, начал:
— Первое — распродажа запасов зерна, движимого имущества и сельскохозяйственного инвентаря, принадлежащего Ордену по всем командорствам Ордена, должна дать двести восемьдесят пять тысяч ливров. Но надо учитывать то, что такая распродажа может потребовать до полугода.
Второе — деньги от продажи драгоценной утвари тамплиеров, изделий из золота и серебра, украшенных камнями, могут составить и несколько миллионов ливров. Но я почему-то уверен, что большая часть их или уже припрятана, или будет припрятана при первых наших движениях.
Третье — доходы от недвижимого имущества тамплиеров, находящегося на территории Франции, включая арендную плату и ренту — это все вместе, что-то около ста тридцати пяти тысяч ливров.
Четвертое — двести тысяч Ливров, принадлежащих ордену госпитальеров и находящихся сейчас в башне Тампля. По мнению госпитальеров, если мы их найдем, то имеет смысл выплатить их иоаннитам в качестве долгосрочных векселей. Пятое — Ваше величество будет избавлен от необходимости выплачивать храмовникам те пятьсот тысяч франков, что были одолжены ими на свадьбу вашей сестрицы Бланки. Равно как и те двести тысяч флоринов, что мягкосердечный господин казначей Ордена одолжил вам без ведома Великого Магистра. Это уже был шестой пункт.
— Казначей весьма поплатился за свою доброту, — сказал Филипп.
— Седьмое — две тысячи пятьсот ливров, полученные Вашим величеством на организацию крестового похода, также не подлежат возврату. Также, как те суммы, что я свел в пункте восьмом. Тут выплаты по мелким векселям, что-то около тридцати семи тысяч ливров.
Девятое — не следует забывать, что и ваша супруга, и, что ваши сыновья Людовик и Филипп также должны Ордену значительные суммы.
Король недовольно осклабился, об этом факте он ничего не знал.
— Десятое, — Дюбуа виновато улыбнулся присутствующему графу Валуа, — и Ваше высочество получили из кассы ордена до ста тысяч ливров.
— Я получил с них то, что они были мне должны! — высокомерно, но неубедительно сказал брат короля.
Дюбуа охотно кивнул.
— Кроме того, насколько я понимаю предстоит процесс над Орденом богопротивным и преступным. Мне кажется было бы справедливым, когда бы мы оплатили его из кассы оного Ордена.
— После того, как мы ею овладеем, деньги там находящиеся станут нашими и процесс, как ни крути, придется вести на собственный счет, — поморщился король.
Мариньи налил себе вина.
— Даже при самом поверхностном взгляде видно, что в этом пергаменте обозначены деньги, которых нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73