Он запросто может убить любого, стоящего у него на пути, – копа, бандита или обычного человека, – ему все равно.Я не знал, что ему ответить на это.– Может, потому, что Фредди рос в Озарке Озарк – горное плато на севере Арканзаса.

, или эти народные песни. Может, это их семейная черта, ведь его старший брат Герман погиб в перестрелке с копами. А у Дока, черт побери, просто палец чешется, чтоб поскорее нажать на курок.– У них безопасной кажется только Мамочка. Качели поскрипывали, скрип заглушал стрекот сверчков и все остальные ночные звуки, а также даже приглушенные звуки радио в комнате.– Да, Мамочка достаточно безопасная, но тоже своеобразная личность.– Мне кажется, ее не волнует, каким образом ее парни зарабатывают себе на жизнь.Карпис заулыбался и покачал головой.– Все, что делают ее мальчики, ей кажется правильным. Ничего дурного они не могут делать, считает она.– По-моему, сыновья так же относятся и к ней.– Вы только посмотрите, как она держится за них, ездит с нами. И Фредди, Док, и я – просто три брата, которые заботятся о своей Мамочке, если вдруг кто-то начнет интересоваться нами. Это прикрытие для дураков. Что еще может выглядеть более невинным?Качели продолжали скрипеть, а по радио раздавался смех.Я сказал:– Не знал, что Нельсон тоже работает с вами.– Обычно не с нами, но я знаю его уже много лет. Он сохраняет преданность. Он очень храбрый и быстро на все реагирует. Мы сейчас собираемся заняться крупным делом.Очень внимательно посмотрев на меня, он спросил:– Вы всегда занимаетесь рэкетом или иногда хотите подработать на жизнь другими способами?Я сел на качели рядом с ним. Карпис перестал раскачиваться. Но качели продолжали двигаться по инерции.Я ответил:– Не понимаю вас.Он вздохнул и снова стал раскачиваться, а я помогал ему.– Послушайте, – сказал он, как бы объясняя совершенно очевидное маленькому ребенку. – Мы – обычные грабители, пытались заниматься похищением, но это другой вид воровства. И еще наша банда постоянно меняется...– Меняется?– Ну да, люди приходят и уходят. Я и парни Баркер, мы были вместе долгое время. Но нам приходилось работать с разными людьми. Мы их брали к себе время от времени. У нас нет четких правил игры, как у вас, парней из рэкета.– Что вы имеете против парней из рэкета? Он скорчил гримасу.– Они всегда указывают, что следует воровать, а что нет. Им не нравится, когда воруют то, после чего на них могут обратить внимание. Они стараются «не высовываться». И еще они больше работают, как бы точнее выразиться, – в сфере общественных услуг.– Общественных услуг?– Ну, да – девочки, наркотики, букмекерство. Это не преступление, а просто бизнес. Настоящее преступление, когда вы начинаете работать, чтобы заработать деньги себе на жизнь – ну, например, грабите банк, взламываете запоры или похищаете кого-нибудь. Вы должны приложить к этому усилия. Парням из рэкета это не нравится. Тут нужно поработать. Но все равно, когда эти парни по-настоящему обозлятся на вас... Господи... случиться может все, что угодно.– Действительно, спросите об этом Дока Морана, – заметил я.Карпис поднял вверх палец. Сейчас он очень сильно напоминал учителя математики.– Хорошо, может, Чикаго дало добро на выход Дока Морана, может, они даже и просили об этом, но не заплатили нам ни цента. Мне, как и моим людям, не нравится убивать людей за деньги. Пусть этим занимаются парни из рэкета.– Зачем вы мне говорите все это?– Потому что вы не бандит из Чикаго, – многозначительно сказал Карпис.Ключи от «Аубурна» лежали у меня в кармане.– Вот как?Я передвинул руку поближе к пистолету, который находился у меня под мышкой.– Нет, – улыбнулся Карпис. – Вы с Востока, а в Чикаго вы, как рыба без воды. Не хотите заняться честной работой?У меня вырвался вздох облегчения, но я постарался сделать это незаметно.– Может быть, – ответил ему я.– Вскоре у нас будет по-настоящему большое дело.– Когда?– В пятницу.– В эту пятницу?– В эту пятницу.– Вы хотите сказать послезавтра?– Правильно.– И что будет?– Похищение.Прекрасно. Теперь я еще буду замешан в похищении. Я уже видел себя сидящим на стуле и рассказывающим репортерам, как я, частный детектив, ушел в подполье, чтобы освободить фермерскую дочку.– Интересует? – спросил меня Карпис.– Возможно.– Нужно решить к завтрашнему дню. Мы уезжаем обратно в Иллинойс, в туристский лагерь недалеко от Авроры. Там мы встречаемся с некоторыми людьми, чтобы еще раз обсудить планы.– Я благодарен за предложение.– Вы могли бы нам пригодиться. Понимаете ли, мы рассчитывали на Кэнди Уолкера. И у нас не было времени подыскать кого-то другого.– Не понимаю, как мог Кэнди Уолкер помогать вам, если ему пришлось бы приходить в себя после операции. Карпис криво улыбнулся.– Нам просто нужен человек, который будет с нашими женщинами, пока мы будем заниматься похищением. Легкая работа. Кэнди мог бы заниматься этим даже с бинтами на морде.– Понимаю. Ну...– Вы получите только половину доли, половину того, что должен был бы получить Кэнди. Остальное получит Лулу. Мы не станем обижать своих.– Правильно.– Это составит пять тысяч. Что вы скажете? Пять тысяч!– Ну, я еще подумаю!– Хорошо. Может, поближе познакомитесь с Лулу, пока будете с ними.– Вы шутите... Она только что потеряла своего парня...– Ее кто-то должен утешить и позаботиться о ней.– Ну...Он по-отечески похлопал меня по плечу. Хотя он был моложе меня, но его доводы выглядели достаточно вескими.Он сказал:– Парни вроде нас вынуждены выбирать себе женщин из нашего же круга. Моей первой девушкой была вдова Германа Баркера. Я стал с ней жить, когда тело Германа еще не остыло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108