— Но она н-не говорила, что я должна позволять любому прохожему обзывать себя дурой!Сильные загорелые руки, растиравшие ей спину, на миг застыли, и капитан даже улыбнулся — едва заметно, одними уголками рта.— Лестер! — Его неожиданный крик до смерти напугал Аметист, так и подскочившую на месте, но капитан не позволил ей двинуться с койки и обратился к щуплому седоватому мужчине, поспешившему явиться в каюту на его зов.— Что прикажете, капитан?По-прежнему с легкостью удерживая на месте свою пленницу, капитан ответил тем грубым, надменным тоном, который, как начинала догадываться Аметист, был для него наиболее привычным:— Принеси этой юной леди чашку горячего бульона! Чем скорее она согреется, тем легче ей будет следить за своими словами.Аметист украдкой покосилась на капитана и натолкнулась на выжидательный, насмешливый взгляд: он явно провоцировал ее на очередную дерзость. Ей тут же пришло в голову, что гордое безразличие должно гораздо сильнее уязвить этого наглого типа, и она молча потупилась, позволяя ему высушить себе волосы.Примерно через час горячий бульон и теплое сухое одеяло сделали свое дело, и Аметист безмятежно заснула, свернувшись клубочком на узкой койке. Капитан Стрейт, заглянув проведать своих пассажирок, заметил, что девочка все еще изредка вздрагивает во сне. Он принес второе одеяло и осторожно укрыл ребенка, заботливо подоткнув края.Внезапно капитан почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд и, резко обернувшись, увидел Нэнси Хэллем. Скованный странной неловкостью, моряк пробормотал:— Эта малышка никому не дает спуску, верно?— Ну что вы, капитан, — возразила Нэнси с легкой улыбкой, — она очень милая девочка, хотя слишком по-взрослому пытается опекать свою мать. Вы ведь сами видите, что здоровье Мэриан сильно подорвано.— Ей стало легче после визита врача, не так ли? — Капитан внимательно посмотрел на разметавшуюся во сне хрупкую женщину и снова обернулся к Нэнси.— Да, я не сомневаюсь, что скоро она снова поднимется на ноги. Доктор подтвердил все, что вы сказали, и как только Аметист придет в себя, у больной появится самая лучшая сиделка в мире. Малышка обожает свою мать. Между прочим, ее отец был не последним лицом в нашей театральной труппе, и хотя Мэриан не так талантлива, как ее покойный муж, профессиональные навыки позволяют ей с успехом играть вторые роли. — При виде недоумения, проступившего на лице у капитана, Нэнси поспешила пояснить: — Год назад Моррис погиб в дорожной катастрофе, а Мэриан осталась в труппе. Боюсь, теперь им с Аметист придется разделить нашу печальную судьбу. Нам больше нет места в колониях…— Ну что вы, мисс Хэллем, я бы не смотрел на это так мрачно! — с необычной горячностью попытался утешить свою собеседницу капитан Стрейт. Он слишком хорошо помнил, как всего пару месяцев назад весь Аннаполис стоя рукоплескал этой молодой талантливой актрисе. Тогда «Америкен компани» объявили самой блестящей театральной труппой, выступавшей когда-либо по эту сторону океана. Увы, едва театр оказался на пороге славы, как конгресс издал злополучный закон, запрещающий любые развлекательные мероприятия на время войны с метрополией. Закон был направлен против деятельности театров как таковых, а не против кого-либо лично. — Вы могли бы остаться в колониях, подыскать на время другую работу… — Капитан растерянно умолк, когда увидел, что только расстроил Нэнси еще сильнее.— Именно поэтому вы оказали нам покровительство и согласились доставить на Ямайку, капитан! — с горечью заметила она. Нэнси, однако, быстро удалось взять себя в руки, и в следующую минуту в ее голосе зазвучала искренняя вера в будущее: — Мистер и миссис Дуглас уже выступали на Ямайке, прежде чем отправились в колонии. По их словам, прием был самый доброжелательный. Я в то время еще не являлась членом их труппы. Мой кузен, Луи Хэллем, и Джон Генри предпочли вернуться в Лондон и подвизаться там на вторых ролях, но при этом с уверенностью смотреть в будущее, а все остальные артисты решили держаться неподалеку от американских берегов в надежде, что этот глупый закон рано или поздно утратит силу. Мистер и миссис Дуглас, мистер и миссис Моррис, мисс Тьюк, сестры Сторер, Мэриан Грир, малютка Аметист и я — разве мало для ядра новой театральной труппы, которой суждено завоевать сердца публики на Ямайке? Вот погодите, капитан, вы скоро сами увидите… — Внезапно помрачнев, Нэнси оглянулась на койку, где все еще спала ее подруга, и прошептала: — Вот только начало вышло не очень обнадеживающее, верно? Мы едва не лишились сразу двух актрис. Вряд ли это можно считать благоприятным предзнаменованием…— Мисс Хэллем, я не сомневаюсь, что благодаря своему таланту и силе воли вы непременно добьетесь успеха! — Капитан Стрейт, несмотря на свой огромный рост, отвесил весьма галантный поклон и поднес к губам изящную руку собеседницы.Нэнси разрумянилась от удовольствия и смущенно воскликнула:— Капитан, вы настоящий джентльмен! Я очень рада, что плыву на вашем корабле!Моряк вежливо улыбнулся и покинул каюту, а Нэнси Хэллем еще долго глядела ему вслед. Наконец она тяжело вздохнула и повернулась к больной, обнаружив при этом, что за их беседой с откровенным подозрением следила еще одна пара глаз.Аметист, по-прежнему считавшая себя незаслуженно оскорбленной грубым обращением и презрительными замечаниями, тайком скорчила рожу и высунула язык вслед капитану. «Подумаешь, какой умный нашелся! Он умный, а я дура, да? Ну и пусть катится к черту! Вот я сейчас встану и буду сама присматривать за мамой — и прекрасно обойдусь без него!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103