Через час, когда Аметист умылась и позавтракала, Дэмиен заметил, что ее снова клонит в сон, и подошел к окну, чтобы задернуть шторы. Внезапно что-то словно подтолкнуло его: резко обернувшись, он успел поймать испуганный взгляд по-детски распахнутых глаз.Его охватило раздражение. Неужели эта маленькая дурочка боится, что он будет набрасываться на нее всякий раз, когда в комнате станет темно?— Ты можешь пока вздремнуть, Аметист, — произнес он как можно сдержаннее. — У меня есть дела, которыми мне необходимо заняться.Капитан вышел из дома и направился в порт, но его раздражение нисколько не угасло. Он вынужден был признать очевидное: Аметист вовсе не страдала излишней пугливостью — просто она с удивительной чуткостью улавливала каждую вспышку его необузданной страсти.«Стрейт, грязный ублюдок, — говорил он себе, — чего же еще ты хотел от такого ребенка? Ты только и делал, что разглагольствовал о своих платонических чувствах и намерениях, — чтобы через пять минут заняться с ней любовью! Кто после этого тебе поверит? Ты даже сам себе перестал доверять! Черт побери, она еще не встала на ноги после болезни, но даже сейчас ты успел почувствовать, как в ней проснулась ответная страсть. Дай ей время, парень, и твое терпение окупится!»Тилли едва дождалась, когда капитан уйдет, и поспешила заглянуть к Аметист. Теперь никто не помешает ей выразить свое сочувствие!Она выжидательно замерла возле двери, не зная, с чего начать, однако Аметист рассеянно смотрела в окно, явно не желая начинать разговор.— Скажи, детка, тебе плохо? — наконец не выдержала Тилли. Ее звучный толос дрожал. — Что сделать для тебя Тилли, пока не вернуться капитан?Служанка затаила дыхание, готовясь выслушать от хозяйки обвинительную речь в адрес капитана Стрейта и предложить ей свое утешение и поддержку, однако Аметист разочаровала ее, сдержанно ответив:— Спасибо, Тилли, мне ничего не нужно. Я просто немного устала. Пожалуй, мне не помешает вздремнуть.Только после того как Тилли, молча кивнув, вышла из комнаты, Аметист дала волю слезам. Она беззвучно плакала и ругала себя последними словами: «Дура, самоуверенная, упрямая дура! Вот и расплачивайся теперь за свое упрямство». Капитан Стрейт оказался настоящим колдуном, и ей следовало с самого начала прислушаться к советам Тилли! Аметист больше не сомневалась, что он действительно обладает над ней властью — иначе как объяснить это безумие, которое поглощает ее рассудок всякий раз, стоит только капитану к ней прикоснуться? Откуда берется эта слабость, эта истома, не имеющие ни малейшего отношения к лихорадке? Что заставляет ее тело пылать от страсти, жадно принимая его ласки, вбирая его в себя до конца? Ох, какая же она дура! Если бы она не пошла на поводу у ложной гордыни, если бы открыто приняла от Тилли ее амулет, то ничего бы этого не случилось — она оставалась бы гостьей в поместье Шериданов, Уильям сохранил здоровье и никому не позволил бы ее обидеть!Уильям… ох, Уильям! Аметист глухо зарыдала, уткнувшись в подушку. Тилли и здесь оказалась права: Уильям больше не захочет ее себе в жены, — но даже если он женится на ней, ее никогда не примут его родители. Он слишком хорош для такой, как она! Когда капитан Стрейт отправится наконец в новое плавание, ей все равно не удастся вернуться к прежней жизни, потому что Уильям потерян для нее навсегда. Эта мысль терзала Аметист сильнее любой физической боли.
Дэмиен, стоя на палубе, с удовольствием вдыхал соленый морской воздух. Всякий раз, оказываясь на борту «Салли», капитан испытывал приятное чувство умиротворения и душевного покоя, но теперь все было по-другому. То и дело, возвращаясь мыслями к Аметист, он даже не смог толком выслушать доклад Джереми Барнса. По его поручению первый помощник занимался подготовкой «Салли» к отплытию и справился с этим делом не хуже самого Дэмиена: благодаря его расторопности можно было отправляться в новый рейс даже раньше, чем предполагалось.Однако Дэмиен и думать не желал о том, чтобы расстаться с Аметист так скоро. В конце концов он уверил себя, что из-за неотложных дел на берегу «Салли» может выйти в море не раньше чем через две недели.С каждой минутой его нетерпение возрастало, не позволяя сосредоточиться на тех простых и понятных вещах, о которых говорил первый помощник. Торопливо закончив разговор, капитан отдал Барнсу несколько указаний и поспешил в город.Только очутившись дома у Аметист, в тишине затененной спальни, он позволил себе с облегчением перевести дух. Не желая нарушать покой спящей красавицы, он тихонько пристроился рядом, с наслаждением вдыхая знакомый аромат ее тела.Дэмиен не заметил, как пролетели все дни, отведенные им на прощание с Аметист. Он ничего не мог с собой поделать и каждую ночь делил с ней ложе, упорно игнорируя приготовленную Тилли постель в гостиной. Ему приходилось разрываться между страхом быть изгнанным из ее спальни и необоримым желанием снова и снова сжимать ее в объятиях, упиваться теми робкими искрами ответной страсти, которые, просыпались в Аметист в минуты их близости.
Аметист не спешила просыпаться, поэтому сперва лениво обвела рассеянным взглядом свою спальню, и только вид пустой подушки рядом придал ей бодрости и помог собраться с мыслями. Это Дэмиен настоял на том, чтобы она вздремнула после завтрака. Наверное, время уже давно перевалило за полдень.Сердито хмурясь, она пробормотала себе под нос:— Будь проклят этот Дэмиен Стрейт! С тех пор как он влез в мою жизнь, я совсем перестала быть себе хозяйкой!«Аметист, ты должна как можно больше отдыхать, если хочешь поправиться!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103