Ее родители со всей искренностью привечали Айтека и относились к нему как к сыну.
Однажды, по прошествии двух месяцев, когда переломы Асият почти срослись, Ливан пригласил Айтека в кунацкую. Усадив его на почетное место, сказал:
– Я должен поговорить с тобой.
– Я слушаю, – с улыбкой промолвил Айтек, не подозревая, о чем пойдет речь.
– Скажи, часто ли ты вспоминаешь Мадину?
Молодой человек вздрогнул.
– Не было дня, чтобы я не подумал о ней, – просто сказал Айтек.
Ливан кивнул.
– Я так и полагал. Ты восстановил свое хозяйство?
– Да. Дела в усадьбе идут хорошо.
– Жениться не собираешься?
Айтек смотрел с недоумением и горечью. К чему такие вопросы? Он ограничился тем, что резко ответил:
– Нет!
– Напрасно, – сурово изрек Ливан. – Усадьбе нужна хозяйка.
– Разве женятся для того, чтобы было кому вести хозяйство? – с усмешкой произнес Айтек.
– И для этого тоже. А вообще тебе нужна подруга жизни, женщина, которая согреет твою постель и родит тебе детей.
– Такой женщиной могла стать только Мадина.
– Мадины нет. И вернется ли она, неизвестно. Будем смотреть правде в глаза, Айтек. Скорее всего, мою дочь продали в гарем. А если она не покорилась, могли и убить.
– Вы так спокойно говорите об этом! – Ливан тяжело вздохнул и заметил:
– Знал бы ты, сынок, что у меня на сердце! Но сердце настоящего мужчины должен видеть только Аллах! – И повторил: – Тебе нужно жениться.
– Что мне нужно, знаю только я сам.
– Может быть. Но, как старший, я могу посоветовать, что делать.
– Я выслушал ваш совет.
– Это не все. Я знаю, кого тебе надо ввести в свой дом. Молодой человек смотрел недоверчиво и сурово.
– И кого же?
– Мою дочь Асият.
Если бы с неба внезапно посыпались камни, Айтек удивился бы меньше. Едва опомнившись, он выдавил:
– Ливан! С какой стати! Это же… невозможно!
– Почему? Асият молода, хороша собой, честна.
– Не отрицаю, но…
– Послушай! Мне нелегко это говорить, но моя дочь… она пыталась нарушить законы нашей веры и покончить с собой… из-за тебя. Она бросилась в реку, но, к счастью, осталась жива. И все-таки ее жизнь висит на волоске.
– Почему?
– Пойми, если ты откажешься от Асият, она может совершить это снова. Судьба еще одной моей дочери будет сломана. Она тебя любит. Любит тайно, безнадежно и отчасти безумно.
– Я ничего не обещал Асият! Я никогда не мечтал жениться на ней! Вы же знаете…
– Знаю. И все-таки прошу тебя подумать.
Айтек прикусил губу. Разумеется, Ливан не знал о том, что было между ним и Мадиной. И Асият тоже не знала. Стали бы они настаивать на своем, если бы им была известна правда?! Правда, в том, что происходило в маленькой пещере над горной тропой?
– Асият… Она как голубка, перья которой окрасили лучи восходящего солнца. Такая же трепетная, нежная и прекрасная, – тихо произнес Ливан.
Айтек был поражен тем, какие слова может произносить этот много повидавший в жизни человек. И вместе с тем ему хотелось спросить: «А как же Мадина? Неужто вы уже похоронили ее?!»
– Я подумаю, – ответил он, лишь бы что-то сказать.
Назавтра Айтек не пошел навещать Асият, а отправился в горы. Горы успокаивали, они казались стражами мироздания, тем немногим, что существует и властвует вечно. Айтек долго бродил между камней, разглядывая их форму и цвет. Это только, кажется, будто они одинаковые; на самом деле каждый имеет свой цвет и форму и лежит не так, как лежит другой.
Молодой человек размышлял о том сложном, двусмысленном положении, в котором он оказался. Конечно, не будь Асият сестрой Мадины и не люби он в прошлом, лучше этой девушки ему было бы трудно кого-то сыскать! Красивая, юная, скромная, из уважаемой, честной и богатой семьи, она стала бы залогом его будущего счастья.
Айтек снова и снова думал о своем одиночестве. Скоро зима, долгие ночи, унылые вечера, тьма и холод. Он представил, как будет сидеть в своей сакле и ему не с кем будет перемолвиться словом.
Мадина… Вряд ли она попала в богатый гарем, в гаремы берут девственниц. И если она была жива, то, наверное, нашла бы способ бежать и вернуться обратно. О да, у нее был характер, хотя Айтек видел и чувствовал только ее любовь! В то же время характером обладала и Асият, тихая, скромная, незаметная Асият, тень своей сестры. Но сейчас она расцвела и стала прекрасной!
Айтек вздохнул. Ей всего пятнадцать, а ему двадцать четыре – возраст взрослого мужчины, который должен жениться и воспитывать детей. Его отец и мать умерли, никто не найдет для него невесту, он должен выбирать ее сам. Айтек был единственным ребенком своих родителей, что являлось редкостью в семьях черкесов. Мать родила его, когда ей было за тридцать, а до того времени Аллах не давал ей детей. Родители любили его, и он сам желал бы любить – жену, детей, родину, весь мир!
Внезапно молодой человек вспомнил о том, что сказал Ливан. Асият хотела себя убить, и, если он откажется от нее, она сделает это снова. Внезапно Айтек ощутил муки совести, страх и неожиданно глубокую, трогательную нежность к этой девушке. Это было не то дружеское чувство, которое он питал к Асият, когда навещал ее, оно казалось похожим на что-то большее.
Мадина исчезла, возможно, умерла. Будет скверно, если ее юная, невинная сестра лишит себя жизни, ведь тогда она попадет в ад и ей придется вновь и вновь совершать одно и то же деяние: прыгать со скалы и разбиваться насмерть. С такими мыслями Айтек спустился с гор и решительно вошел в аул, где когда-то повстречал Мадину и где осталась ее семья, которая по-прежнему любила, ждала и привечала его как родного сына.
Глава VIII
1661 год, Стамбул, Турция
По пути от ворот к казарме Мансур встретил Бекира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70