Но она томилась только по своему мужу. Она была уверена, что Уильям скоро присмотрит себе еще кого-нибудь. Но сама она уже никогда и никого себе не присмотрит. Она нерасторжимо связана с сэром Корбеттом Колчестерским… или Оррикским… и ничем не может заглушить боль, которую причиняет ей его отчужденность.Неожиданные слезы обожгли глаза, и лицо малютки Элизы расплылось, словно в дымке. «О, Корбетт, — думала она. — Почему ты не можешь сидеть рядом со мной и говорить о том, как ты любишь меня… как ты хочешь видеть меня у колыбели нашего с тобой младенца?..»— Что это? Слезы? — Уильям повернул ее лицо к своему и прижал ладони к ее щекам. — О, Лиллиана, я… не могу этого вынести! Как я хотел бы украсть тебя у него. Мы могли бы быть счастливы вместе. Ты и я… и, конечно, малютка — добавил он.Лиллиана была так возмущена словами Уильяма и так рассердилась на себя за эти слезы, что даже не смогла сразу ответить. А он, приняв ее оскорбленное молчание за знак согласия, дал себе волю:— Я могу забрать тебя отсюда. Ты можешь найти защиту в аббатстве… или еще где-нибудь. Обещаю тебе, Лиллиана нам не долго придется ждать часа, когда мы сможем перед всем миром открыть нашу любовь.Сердитые слова уже готовы были сорваться у нее с языка, но прежде чем она смогла осадить его и объяснить, как смехотворно он заблуждается, он схватил ее в объятия.— О, я знаю, ты с ним несчастна. Но теперь я сделаю тебя счастливой.Элиза расплакалась и задергалась: Уильям больно стиснул ее, стремясь покрепче обнять Лиллиану.— О, Уильям, поосторожнее! — запротестовала Лиллиана, задохнувшись.— Поосторожнее?Насмешливый вопрос прозвучал от двери детской. Лиллиана узнала голос Корбетта, и сердце у нее ушло в пятки. Уильям вскочил как ужаленный. Однако, к ее полному возмущению, он остался с ней рядом и даже покровительственно положил руку ей на плечо.— Так, так. Как это мило выглядит, совсем по-домашнему. Как неудачно получилось, что это мой дом. И моя жена.— Зато младенец мой, — отпарировал Уильям. — И Лиллиана теперь — мать этого младенца.Корбетт стоял, прислонившись к дверному косяку, в самой непринужденной позе. Но при этих словах Уильяма он резко оторвался от двери и с самым яростным видом шагнул в детскую. Его глаза были устремлены на Уильяма, но слова предназначались Лиллиане.— Оставь ребенка и иди в нашу комнату.— Корбетт! Прошу тебя, выслушай меня. Это не то, что ты вообразил!Взгляд его темно-серых глаз остановился на ней не более чем на мгновение. Однако Лиллиана сразу поняла, что ступила на весьма опасную тропу.— А что же это я вообразил? — спросил он мягко. Потом его лицо застыло; он не позволил ей ответить, приказав:— Положи маленькую в колыбель и оставь нас.Не выпуская из рук Элизу, Лиллиана смотрела на враждебное лицо Корбетта. Он был не в настроении слушать ее, и она боялась, что он сделает что-нибудь ужасное.— Я… я уйду, — с трудом выговорила она. — Но, пожалуйста, я умоляю тебя. Не отсылай это дитя. Прошу тебя, Корбетт. Скажи только, что ты не будешь столь жестоким…— Нет, он жесток, — горько перебил ее Уильям. — Ему понадобился Оррик — и он получил его… и тебя…— И я не буду стоять столбом и глядеть, как вы отнимаете у меня все это! — громыхнул Корбетт.Он пересек комнату и отшвырнул Уильяма от Лиллианы. Уильям приземлился на низенькую скамейку, а оттуда свалился на пол.Тем временем, словно Уильям его больше не интересовал, Корбетт рывком поднял Лиллиану на ноги.— Положи ребенка! — прорычал он.Теперь уже по-настоящему перепуганная, она повиновалась немедленно. Потом он подтащил ее к двери и позвал стражу.У нее не было возможности протестовать или умолять. Элизу быстро передали проходящей мимо служанке, которая и унесла девочку. Лиллиану поспешно отвели в спальню двое ее собственных дородных стражников. Последним, что она услышала, прежде чем они завернули за угол, был зловещий стук захлопнувшейся двери, а вслед за этим — тоненький плач ребенка. Глава 18 — Не разрушай все из-за нее.— С каких это пор ты стал защитником Уильяма? Или моей жены? — накинулся Корбетт на Рокка. — Может быть убить его сейчас было бы самым верным решением. Некому будет затевать заговоры против короля. Некому искушать мою милую женушку!— Не один Уильям замешан в этом изменническом умысле. Есть и другие.Корбетт цинично ухмыльнулся.— Ты, кажется, не договорил. Как же ты не добавил, что и в шашнях с моей женой замешан не один Уильям, и что тут тоже могут найтись «другие»? Но, кажется, никто не замечал, чтобы она позволила себе лишнее с любым другим мужчиной. Мне всегда причинял беспокойство только Уильям. Всегда это был Уильям, и только он!— Это еще не значит, что она изменница.Глаза Корбетта сузились.— Что я слышу? Ты запел новую песенку о Лиллиане? Я-то думал, ты будешь первым, кто скажет, что ее измена доказана. Вы с ней не очень-то подружились.Рокк скорчил гримасу, но тут же принял прежний угрюмый вид.— С этим я спорить не стану. Но она странная женщина. Когда ее посадили под замок, она была в бешенстве. И напугана. Она обвиняла тебя, она рыдала и умоляла пожалеть малышку, но даже словом не упомянула Уильяма.Корбетт пожал плечами.— Может быть, ты придаешь этому слишком большое значение. Может быть, она так же виновна, как и он, и просто не хочет идти ко дну вместе с ним.— Да, могло быть и так, — медленно признал Рокк. — И все же я начинаю думать, что вещи не всегда таковы, какими кажутся.— Есть один способ установить это, — провозгласил Корбетт, бросив многозначительный взгляд на тяжелую дверь, за которую был брошен Уильям. — Не потребуется больших усилий, чтобы вырвать у него правду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114