Да, это была любовь.
Просто Экстон, прижимая тело жены к теплой шершавой коре тиса, об этом еще не знал, а если и догадывался смутно о чем-то подобном, то не находил слов, чтобы это объяснить. Он упорно смотрел в ее сине-зеленые, цвета моря глаза, словно в надежде прочитать в них ответ на свой не высказанный пока вопрос.
Любовь ли это? Или просто вполне объяснимая тяга мужчины к красивому, исполненному неги и страсти женскому телу? Если бы Экстона спросили, что ему нужно от жены, он бы, не задумываясь, ответил: добра, ласки, преданности — чего же еще?
Овладевая Линни под раскидистым, корявым от груза прожитых веков деревом, он вбирал в себя ее вкус, запах, даже звуки, которые она издавала в процессе соития. И при этом был убежден, что все происходит именно так, как он думал. Не более того. Ни в коем случае. Просто его жене удалось поселить у него в душе мир и одарить страстными ласками, на которые способна далеко не всякая женщина. От этого на его месте не отказался бы ни один мужчина, да и чувствовал бы при этом, наверное, то же самое, что и он. Любовь не имеет ничего общего со всем этим — да и не может же он испытывать любви к дочери де Валькура.
Тем не менее ему приходило в голову, что между ним и женой могло бы установиться со временем чувство обыкновенной человеческой приязни. Если она докажет ему свою преданность и будет вести себя, как положено доброй жене…
Ну и конечно, если она подарит ему сына и будет и впредь его ублажать… тогда… тогда… кто знает? Может быть, он даже сумеет ее полюбить… Может быть.
Они вернулись назад, когда наступили сумерки и небо над Мейденстоном сделалось пурпурно-алым. Бледный диск луны уже маячил на горизонте, обещая вскоре налиться отраженным золотом солнца. «Хорошая примета», — подумала Линни.
Завтра наверняка будет прекрасный день. Она закинула за плечи растрепавшиеся и спутанные волосы. Ноги у нее промокли, а зеленые пятна и засохшие разводы грязи на подоле, казалось, делали явным даже для самых недогадливых, чем они с Экстоном занимались в рощице.
Но она была спокойна — так же, как и он, хотя по выражению лица трудно было с уверенностью определить его состояние. Рука его покоилась у нее на талии и время от времени ласково касалась бедра.
Когда они вышли из зарослей на тропинку, которая вела к замку, и увидели два факела, обозначавшие створ ворог. она, повинуясь внезапно возникшему порыву, тоже обхватила его рукой за поясницу.
— Ты боишься возвращаться в замок? — спросил Экстон — Боюсь ли я? — эхом отозвалась Линни. Слово «боюсь не вмещало в себя множество противоречивых чувств, нахлынувших на нее при возвращении в замок. — Нет, пожалуй. Просто мне бы хотелось… чтобы в Мейденстоне наконец установились покой и мир.
— «Наконец»? Неужели в Мейденстоне не было мира до моего появления? — Он остановился, чтобы получше всмотреться ей в лицо. — Интересно, какую жизнь вели обитатели замка до того, как я раскинул лагерь под его стенами?
«Никчемную, — едва не выпалила Линни в ответ. До того, как в моей жизни появился ты, она была пустой, скучной и одинокой», — вот что ей хотелось сказать Экстону. Впрочем, в этих словах не было всей правды. Ведь раньше не сознавала этого, поскольку не знала, что бы иначе. Когда же в ее жизни возник Экстон и заполнил ее сердце до краев, только тогда она поняла, насколько пустым и бессодержательным было ее прежнее существование.
— Их жизнь была проста, и в ней почти ничего не происходило, — произнесла она после минутного раздумья. — И что, в ней не было покоя?
В ответ она только пожала плечами, и тогда Экстон сказал:
— Настанет такой день, Беатрис, когда жизнь в замке снова сделается простой и спокойной.
— Но что-то в ней все же будет происходить? — спросила она. Поскольку Экстон снова назвал ее Беатрис, она разволновалась и выпалила первое, что ей пришло в голову.
Экстон взял ее лицо в ладони и приник губами к ее рту. Линии невольно отметила про себя, что в его поцелуе — помимо страсти — присутствовало что-то еще, чему ей не удавалось подобрать названия.
«А ведь он крайне редко награждает меня поцелуями», — подумала она, когда муж медленно от нее отстранился. Ей вспомнился поцелуй на свадьбе — вот, пожалуй, и все. Когда они предавались любви, ничего подобного не происходило.
Но сегодня все было по-другому. Сегодня он поцеловал ее сначала у дерева, а потом во второй раз — когда они упали на траву. И вот теперь — в третий раз!
Определенно, сегодня между ними что-то произошло. Интересно, он почувствовал это или нет? Понимает ли он, что она его любит? Неужели она себя выдала каким-нибудь словом или поступком?
Она стала всматриваться в его лицо, испытывая страх и надежду одновременно. Но тут его внимание привлек крик, и он отвернулся. В их сторону мчалось во весь опор трое всадников в сопровождении собаки. «Это псина Питера», — отметила про себя Линни, когда всадники подскакали поближе. Одним из них был Питер собственной персоной, другим — сэр Морис, а третьим — незнакомый ей рыцарь.
— Как дела, брат? — осведомился Питер, сдерживая разгоряченного скакуна. Поскольку его спутники держались в отдалении, он стал продолжать по-дружески подтрунивать над Экстоном. — А мы-то уж подумали было, что на тебя напало какое-нибудь лесное чудище. Но теперь-то я вижу, что никакого чудища небыло и в помине, а тебя увлекла за собой в чащу лесная нимфа — и долго от себя не отпускала.
— Все может быть, — отозвался Экстон, прижимая Линни к себе. — Но я тронут твоей заботой, — добавил он сухо.
— На самом деле нас подвигла на розыски леди Милдред, — вступил в разговор сэр Морис, но сразу же осек заметив, что Экстон нахмурился, а Линни поежилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131