А ведь он давно уже не маленький мальчик. Он взрослый мужчина, и у него больше денег и власти, чем нужно человеку. Но этими несколькими словами Люси поставила его на колени. Она убила его, а сама плакала, словно боль причинили ей…
Айвэн содрогнулся и с шумом вздохнул. Нельзя показывать ей, как больно она ему сделала. И какую она приобрела над ним власть.
– Как пожелаешь, – сказал он, стараясь говорить ровно.
Люси склонила голову, и только тогда он позволил себе моргнуть. Глаза у него щипало. Уж не слезы ли? Разумеется, нет! Но все-таки на всякий случай лучше удалиться.
– Как пожелаешь, – повторил он. – Экипаж в твоем распоряжении.
Айвэн повернулся и направился к двери. Ему было страшно уйти от нее, но еще страшнее остаться. Если он задержится, то еще не дай бог бросится перед ней на колени и начнет умолять ее остаться…
За дверью Айвэн остановился. Сердце его громко стучало. А ведь он еще может попробовать ее уговорить. Он может сказать ей, что она ему нужна. Останется ли она, если он это скажет? В любом случае полюбить кого бы то ни было он не способен.
А может, он плохо старается?
Айвэн повернулся было к двери, но услышал какой-то шорох в коридоре. Он поднял голову и увидел бабку. Она тяжело опиралась на трость и казалась маленькой и хрупкой, совсем как он, когда ему было семь лет и когда она купила его у матери.
Купила… Да, мать продала его бабке. Но впервые он не почувствовал к ней ненависти. Теперь, когда Люси собралась его покинуть, в нем не осталось ненависти ни к бабке, ни к матери.
– Я бы хотела с тобой поговорить. Всего пара минут, – с трудом, словно ей было больно говорить, произнесла она.
Первым побуждением Айвэна было отвернуться, сделать вид, что ее не существует, уйти. Убраться к чертовой матери из этого дома, подальше от того ужаса, в котором он здесь оказался! Но он не ушел, он остался: ему было все равно. А кроме того – он внезапно увидел Дерека.
Почему-то Айвэн вспомнил слова сэра Джеймса. Как это было давно! Дети учатся у окружающих их взрослых быть честными или лживыми, щедрыми или скупыми, добрыми или злыми.
Ему нет дела до бабки, но нельзя подавать Дереку дурной пример. Дети ни в чем не виноваты.
Айвэн тяжело вздохнул.
– Вам надо присесть, – пробормотал он.
Старая графиня смотрела на него во все глаза, и впервые он не увидел в них холодного блеска. Ледяная синева вдруг растаяла. Когда-то в детстве он так мечтал об этом! А сейчас только удивился.
Он последовал за ней в малую гостиную. Дерек хотел пойти за ними, но Айвэн положил ему руку на плечо.
– Не прогоняйте меня! – попросил Дерек. – Меня все прогоняют… А куда мне деваться?
Айвэн потрепал его по плечу.
– Да я тебя не гоню. Я не задержусь. Честное слово.
Дерек вздохнул и кивнул, а Айвэну вдруг впервые в жизни стало стыдно. И он пообещал себе, что обязательно поговорит с мальчиком. Ведь Дереку только и нужно что немного внимания. И Айвэн дал себе слово, что впредь будет обращаться с ним так, как в детстве сам хотел, чтобы обращались с ним. Если, конечно, у него будет такая возможность. А пока надо поговорить с бабкой.
Он повернулся к графине и сложил руки на груди.
– Я слушаю. Что вы хотели мне сказать?
Айвэн не представлял себе, что нового может от нее услышать, и был как громом поражен ее словами:
– Я прошу прощения.
Руки его сжались в кулаки, но он заставил себя их разжать.
– Вы просите прощения? И вы думаете, это воскресит ребенка?
Старая графиня пошатнулась, словно от удара, и если бы не трость, то, наверное, упала бы. Ему даже захотелось броситься к ней и поддержать, но она быстро взяла себя в руки.
– Я прошу прощения за все эти годы. За то, что бросила тебя одного в школе.
Айвэн окаменел. Он не верил своим ушам. Она просит прощения? Да что же это такое?! Но уже поздно. Слишком поздно.
– Извинения приняты. Что-нибудь еще?
Старая графиня повалилась в кресло, на ее морщинистом лице отразилась мука.
– Ты имеешь полное право меня ненавидеть.
– Я вас не ненавижу, – сказал он и, пожалуй, не покривил душой: ему уже не хватало на это сил. – Мне просто нет дела до вас.
– Но тебе есть дело до Люси.
– Не втягивайте ее в это! Если бы вы оставили ее в покое, ничего бы не произошло. Она бы и сейчас носила в себе ребенка.
– Если бы я оставила ее в покое, вы бы никогда не встретились.
– А это как раз то, чего она хотела бы больше всего, – пробормотал Айвэн больше для себя, чем для нее.
Но, несмотря на возраст, у старухи был острый слух.
– Это она тебе сказала? – спросила графиня. – Она?
Айвэн меньше всего хотел говорить ей о том, что Люси вновь его отвергла. Что она освободила его от супружеских обязанностей. Что она предпочитает похоронить себя заживо в доме своего брата, чем остаться с ним. Ведь этой старухе было наплевать на его счастье, она только и знала, что требовать от него исполнения каких-то обязанностей.
Но бабка задела самую болезненную струнку – его чувства к Люси.
Айвэн подумал, что она и так скоро все узнает: Люси сама расскажет ей. Стараясь не выдавать своих чувств, он холодно произнес:
– Она хочет жить без меня. Она хочет вернуться в Сомерсет, к своей семье.
Он ждал, что старуха разозлится. Но она опустила голову, вытащила из рукава платок и поднесла его к глазам.
Айвэн, приготовившийся возражать, был сбит с толку. Могущественная вдовствующая графиня плачет?! Но когда она подняла голову, он и правда увидел слезы.
– Не отпускай ее, Айвэн. Умоляю тебя. Не повторяй моей ошибки. Не отказывайся от своего единственного шанса на счастье из-за глупой гордости. Ты будешь сожалеть об этом до самой смерти.
– Дело не в гордости, – с трудом выдавил он из себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97