А зачем тебе его убеждать? – спросил осторожный внутренний голос. Но один взгляд на разговаривающего с детьми Рафа – и она знала ответ. Хотя бы для того, чтобы иногда видеть его улыбку.Наверно, по этой же причине она тщательнее обычного оделась к ужину, аккуратно заколола волосы и надела мамин медальон. Она хотела, чтобы Раф увидел в ней очаровательную леди, хозяйку дома, а не только распустеху, покрытую болотной грязью и рыбьей чешуей. Пусть это называют тщеславием, но ей хотелось предстать перед Рафом привлекательной женщиной.– Вы уже все дела переделали? Почитаете нам? Гинни вернулась на землю. Рядом стоял Кристофер и протягивал ей растрепанный том «Айвенго».– Что? Почитать? – с деланным удивлением сказала Гинни. – Ну это зависит от того, долго ли вы еще будете насмехаться над приготовленным мной ужином.– Я не насмехался. – У Кристофера сделалось такое виноватое выражение лица, что Гинни не могла его больше поддразнивать. Вместо этого она повернулась к его братьям.– Ну жалоб больше нет?Все энергично затрясли головами.– И воображаемых костей больше не будете выплевывать?Все опять затрясли головами. Гинни вздохнула.– Ну ладно, только подождите, пока я приберусь на кухне. А может, вы попросите дядю Рафа почитать вам вместо меня?Дети уставились на Рафа, такая мысль им самим никогда не пришла бы в голову.– Не беспокойтесь, я умею читать, – сказал он и добавил, кивнув в сторону Гинни: – И читаю я лучше, чем она чистит рыбу.– Отдай ему книгу, – сказала Гинни Кристоферу. – Все вы хороши, вот что я скажу.И тут она получила то, чего так долго ждала, – улыбку Рафа. Я вас насквозь вижу, говорила эта улыбка, и благодарен вам за то, что вы даете мне возможность побыть с детьми.Раф растянулся всем своим могучим телом на половике и оперся на локти. Дети расселись вокруг него, болтая наперебой, объясняя ему, на какой странице они кончили читать и что произошло до этого места в романе. Когда Раф начал читать, Гинни стало ясно, что он и сам очень любит этот роман: он читал с увлечением, меняя голос и интонацию для каждого персонажа, живо рисуя сцены рыцарских забав и сражений.Гинни не могла отвести от него глаз. Как чудесно он ладит с детьми! Они слушали его как завороженные и смотрели на него с таким обожанием, словно он сам был ожившим героем романа.Да и не одни они! Гинни и сама невольно сравнивала Рафа с романтическим рыцарем. Со своими отливающими синевой черными волосами, аристократическими чертами лица и атлетическим сложением он был не менее красив, чем Айвенго. Но его доброе отношение к детям, его утомленные вздохи в конце трудного дня – это говорило о мужестве совсем иного рода. Миссис Тиббс обвинила Гинни, что она за внешностью не различает внутренней сущности людей, но сегодня у Гинни словно открылись глаза и она поняла, что Раф Латур красив не только внешне, но и внутренне.Средневековые дамы отдавали свои сердца не за глупую рисовку на турнирном поле, но за благородные устремления. Короля Артура сделали героем его убеждения и его свершения, и Ланцелот ему в подметки не годился.Да, трудно их не сравнивать – Рафа и Ланса.В эту минуту Раф поднял голову и перехватил ее задумчивый взгляд. Гинни смущенно отвернулась. Раф закрыл книгу.– На сегодня хватит, – сказал он детям. – Вам пора спать, а мне пора ехать.– Дети шумно запротестовали. Захваченная врасплох, Гинни бросила на него умоляющий взгляд. Неужели он уже уезжает? А что, если согласие, которого они с таким трудом достигли, окажется слишком хрупким и не вынесет разлуки?Но Раф был тверд. Он решительно отослал детей спать, а сам направился к двери. Гинни вышла вслед за ним на крыльцо, пытаясь убедить себя, что делает это для детей. На самом же деле она с трудом сдерживалась, чтобы не повиснуть у него на шее и не умолять остаться. Она заставила себя остановиться на верхней ступеньке, а Раф задержался на нижней.– Спасибо за сегодняшний вечер, моя прекрасная дама, – с улыбкой сказал он. – Ужин был превосходный.– А завтра ставить для вас прибор? – спросила Гинни нарочито шутливым тоном. – Обещаю, что в меню будет не только раскромсанная рыба.Раф улыбнулся, но улыбка тут же сошла у него с лица.– Боюсь, что мне придется уехать на несколько дней.– Опять? – не сдержалась Гинни. Но по крайней мере она не топнула ногой, как сделала бы раньше. – Без вас нам будет скучно.– Я и сам бы рад остаться, но...Гинни спустилась по ступенькам и прижала палец к его губам.– Не надо ничего объяснять. Просто нам будет вас не хватать.Раф впился в нее взглядом, и Гинни даже забыла, что по-прежнему прижимает палец к его губам. При воспоминании о том, как ее целовали эти губы, ее словно ударил электрический разряд, и она отдернула руку.– Вы и вправду хотите остаться здесь с детьми? – спросил Раф.Она кивнула, не в силах отвести взгляд от его губ.– Меня может не быть неделю, даже две. Я целиком полагаюсь на вас. Детям нужно ощущение прочности. Мне надо знать, что вы никуда не денетесь.Гинни вспомнила свой первый день на острове и свое блуждание по болоту.– Да куда я денусь?– Мне не следовало привозить вас сюда силой. С нынешнего дня, моя прекрасная дама, вы вольны здесь остаться и вольны уехать.Неделю назад перспектива обрести свободу привела бы ее в восторг, но за это время как-то получилось, что ее мир сузился до размеров этого острова, что главным в ее жизни стали этот человек и его дети, эти глубокие глаза.– У детей есть пирога, – продолжал Раф. – Они ее где-то прячут, наверно, около своей крепости. Вам стоит только попросить, и они отвезут вас, куда вы захотите.– Я хочу остаться.Лицо Рафа посветлело и вдруг стало гораздо моложе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126