Я, наверное, ни за что бы не отважилась убежать, если бы не ты.— Лесси, ты придешь ко мне в гости?Сирена испытывала чувство вины перед Лесси. Если бы не она, Лесси не ушла бы от мормонов. С ними она хотя бы оставалась в безопасности, даже если бы ей не удалось найти счастье.— Мне очень хочется, Сирена, правда, но я недавно видела старейшину. Он ищет меня, я знаю. Если он меня найдет, мне придется к нему вернуться. Я очень рада, что ты пришла ко мне, но, если ты нашла меня, значит, и он сможет это сделать. Мне нужно быть очень осторожной.Сирена попробовала ее разубедить, Консуэло тоже ей помогала, рассказав о своих связях в публичных домах. Лесси как будто немного успокоилась, но она все равно отказывалась выходить из дома даже на минуту. Сирене ничего не оставалось делать, как оставить ее одну.— Как ты думаешь, у нее все будет в порядке? — спросила она Консуэло, закрыв дверь домика.— Кто знает… — Испанка пожала плечами. — Иногда мне кажется, что Бог не забывает таких, как она. Может, ей повезет больше, чем нам. А если нет, то ей все-таки не придется так страдать.
Зима осталась позади. Спускавшиеся с высоких гор последние снеговые облака густо усыпали белыми кристаллами отдохнувшую за зиму землю, а потом ослепительное солнце превратило снег в воду, бурными потоками вернувшуюся в реки. Ночи стали не такими темными и холодными, и старейшина Гриер вместе с другими мужчинами из общины мормонов теперь часто расхаживал спозаранку по сонным улицам, обличая пороки человечества. Он осуждал театры, где давали шумные водевили, дансинги и другие пристанища зла. Иногда вместо него на импровизированную кафедру поднимался высокий мужчина в балахоне, с неподдельной грустью объявлявший о конце света через шесть лет и призывавший всех покаяться. «Святые» всегда отличались нетерпимостью к публичным домам, их часто видели стоящими на коленях перед полуголыми женщинами, смиренно преклонив голову в молитве. Однажды шерифу пришлось силой вывести их из одного заведения, куда они ворвались с фанатичной проповедью. Рождество прошло почти незамеченным, лишь несколько раз на оживленных улицах слышалось пение церковных гимнов, а магазины сделались более нарядными. Вард купил Сирене новую шубу из бобрового меха с муфтой, вместо той, которую подарил ей Натан. Она вышила ему несколько платков и подарила праздничный кубок. Конечно, все это не шло ни в какое сравнение с золотыми запонками, которые преподнесла Перли, но это было все, что могла себе позволить Сирена. Вард очень обрадовался ее подаркам, он сразу положил один из платков в карман, в то время как запонки так и остались лежать в ящике бюро.И все же Сирена чувствовала себя в праздники почти счастливой. Она вспоминала, как год назад встречала Рождество вместе с матерью и отцом, которые тогда были еще живы и надеялись на успех и радости в будущем году. Праздник омрачили события, случившиеся в одну из ночей. В доме Перли началась пьяная драка. Один из посетителей заявил, что его ограбили; девушка, которую он в этом обвинил, утверждала, что он лжет. Перли приняла ее сторону, за мужчину вступились его друзья. Один из них швырнул вазу и кого-то ранил. Вскоре в потасовку вмешались остальные посетители. Кто-то позвал Варда, и он явился вместе с шерифом как раз в тот момент, когда в одном из номеров вспыхнул пожар. Опасаясь, как бы Перли не набросилась на шерифа и не угодила под стражу, он привел ее в «Эльдорадо». После того как порядок наконец восстановили, она еще долго стояла посреди бара с распущенными волосами, похожая на валькирию, и ругала всех мужчин на чем свет стоит. Потом она совсем обессилела, и Вард понес ее на руках обратно в публичный дом, а она бормотала ему какие-то нежности, целуя его в шею.После Нового года на улице стали появляться открытые экипажи. Мужчины радовались, если им удавалось увидеть с обочины девиц из «Старой усадьбы». Разодетые в шелка, в приплюснутых шляпках с вуалью и цветами, в небрежно накинутых мехах, они величественно проезжали в запряженных тройкой колясках.Наконец растаял последний снег. На холмах зазеленела трава. По деревьям сновали белки. По ночам собаки лаяли не переставая, потому что с гор начали приходить бурые медведи, которые, словно призраки, копались в темноте на помойках. Охотники до их меха расставляли капканы, и в воздухе витал приторно-сладкий запах кровавой приманки. Начали распускаться розы, закачались на ветру красные соцветия герани, появилось множество мелких птиц с разноцветным оперением.
Сирена стояла у задней двери «Эльдорадо», наслаждаясь наполнявшим воздух ароматом цветов. Теплый ветер приносил с гор запахи сосны и ели. Сирена вспомнила тот день, когда они с Вардом устроили пикник на вершине горы Пиза. Вспомнила сцену их любви накануне его отъезда. Это, казалось, произошло так давно и в то же время будто вчера. В тот день они были друг другу совсем чужими, а сейчас каждый из них знал о другом намного больше, их поведение теперь сделалось гораздо более непринужденным. За последние недели, в конце зимы и начале весны, Вард, похоже, сделался спокойнее. Сирена тоже успокоилась, она стала доверять ему, ведь прошло столько времени, а он не скучал с ней, она ему не надоела. Но спокойствие ее объяснялось не только этим.Сирена сжала губы, закрыла глаза и постаралась взять себя в руки. Да, временами она чувствовала себя совсем спокойной, но иногда ее охватывала тревога. Ее тело уже смирилось с переменами, происходившими теперь, когда внутри его зародилась другая жизнь, но ее разум по-прежнему сопротивлялся.Она ничего не говорила Варду, сначала сомневаясь и желая убедиться до конца, а потом не смогла, ее напугал рассказ Конни о смерти одной девушки из публичного дома от аборта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131