Теперь они нуждались друг в друге, от каждого из них зависела безопасность всех. Одна лишь случайная оговорка могла обернуться тюрьмой, а некоторым — и смертью. Пилар не питала иллюзии: после этого спектакля с переодеванием ее, несомненно, станут считать членом банды и поступят соответственно.Она осознала, что путешествует с людьми, о которых ей практически ничего не известно. Более того, то немногое, что она узнала, рассказано женщиной, в лучшем случае не слишком заслуживающей доверия, а в худшем — Исабель была не вполне в своем уме. Положение Пилар было крайне ненадежным. Нужно было найти способ побольше узнать о каждом из них. Это стало для нее жизненно необходимо.Балтазар, казалось, был ближе всех Рефухио. Но он был человеком неразговорчивым, и, вероятно, от него не так-то легко будет что-либо узнать. Он был мрачен и замкнут даже с Исабель. Оставались Энрике и Чарро. Вряд ли кто-нибудь из них сообщит ей нечто важное, но найти подход к ним будет, несомненно, легче, чем к Рефухио, от которого не приходилось ждать сведений, крайне ей нужных.Пилар обнаружила Энрике и Чарро в углу салона. Вместе с торговцем из Гаваны и одним из офицеров они играли в карты — благочестивую игру под названием «реверси». Донья Луиза все еще была в салоне. Вместе с женой торговца и его тещей вдовушка увлеченно обсуждала распутное поведение неаполитанской принцессы Марии-Луизы, супруги наследника. С дамами сидел молодой священник, слушавший их болтовню и невозмутимо потягивавший вино.Пилар не хотелось ни привлекать к себе слишком большого внимания, ни уводить мужчин из-за карточного стола, когда они были так увлечены игрой. Она нашла на столе книгу стихов Манрике, включавшую поэму «Коплас — на смерть своего отца». Взяв книгу, девушка присела на винный бочонок, служивший стулом.Некоторое время она терпеливо читала, прислушиваясь к забавным колкостям и издевкам, которыми вовсю осыпали друг друга Энрике и Чарро. Примерно через полтора часа она была вознаграждена — какой-то офицер занял место Энрике, и акробат — стоило посмотреть, что за отвратительную мину он состроил при этом, — вышел из-за стола. Он уселся у ног Пилар на пол, подтянув колени к подбородку и обхватив их руками.— Некоторым настолько везет, — проворчал он, косясь на Чарро и первого офицера, — что сам святейший папа заподозрил бы неладное.Пилар, все время наблюдавшая за игрой, подозревала, что Энрике и Чарро обдирают своих партнеров как липку, поэтому она улыбнулась Энрике, оставив его тираду без ответа.Энрике взял книгу у нее из рук. Небрежно пролистав, отбросил в сторону. Тонкие усики подчеркивали его блаженную улыбку.— Посредственно, но не смертельно, — прокомментировал он, — хотя, клянусь, поэма о смерти недурна. Но поэт уже отошел в мир иной, а я живехонек. Поговорите со мной.— Вы заскучали? — поинтересовалась она, гораздо более жаждущая поговорить, нежели он предполагал.— Почему бы нет? Эта вдовушка смотрит лишь на нашего Рефухио. А надоедать молодой жене было бы в высшей степени неблагоразумно. Остаетесь лишь вы, наша Венера, чтобы я мог попытаться очаровать вас.— Я польщена.— Нет, вас это развлекает, увлекает, забавляет — но вы не польщены. — Он понизил голос. — Таким образом, я в безопасности.— В безопасности? Вы не рискуете завязать со мной роман? А я-то думала, что вы горько оплакиваете его отсутствие.— Да, — он вздохнул. — Но так я не рискую навлечь на себя гнев Рефухио. Что бы я ни говорил, у вас это вызовет лишь смех.— Рефухио требует, чтобы вы были осмотрительны? Энрике, приподняв одну бровь, долго смотрел на нее.— Это мудро, чтобы не сказать — необходимо.— Да, для всех нас, — согласилась девушка. — Но неужели вы думаете, что Рефухио будет возражать, если вашим чарам уступит донья Луиза?Через плечо он подозрительно взглянул на вышеуказанную даму, потер пальцем усики, затем пригладил их темную полоску.— Вы считаете это возможным?— Она не сможет устоять, — засмеялась Пилар.— О, жестокая женщина, — заявил Энрике, — вы играете моими чувствами и будите во мне несбыточные желания, уверяя, что этой женщиной завладеть так же легко, как содрать шкурку с апельсина. А если Рефухио сдерет шкуру с меня?— Вот уж чего он точно не сделает.— Он вчера предупреждал об этом нас всех — меня, Чарро и Балтазара.— Только не говорите мне, что он боится, что его могут на кого-то променять, — уклончиво возразила она.— Мне кажется, он сделал это из осторожности. Вы не находите, что в интимные моменты легче всего узнать правду?— Не знаю, — попыталась она натянуто пошутить. Ей следовало быть настороже, по-видимому, он также изучал ее.— Я имею в виду, если по-настоящему влюбиться. — Он склонил набок голову в напудренном и туго завитом парике, ярко-карие глаза не отрывались от ее лица. Она выдержала этот взгляд.— Исабель говорила, что вы были бродячим циркачом.— Акробатом, если быть точным. Но я много кем был… — Последнее признание было всеобъемлющим.— Помимо всего прочего, вы были цыганом — предсказателем судьбы. Думаю, у вас это неплохо получалось.Он приложил палец к губам, осмотрелся по сторонам, затем пригнулся к ней:— Я им и остался. — Он скромно потупился.Так же тихо и таинственно, как он, девушка прошептала:— Из вас вышел превосходный гранд, только должна заметить, что большинство виденных мною грандов слишком беспокоились о величественности своего вида, чтобы сидеть на полу.Он нахмурился, между бровями пролегла морщинка.— Это правда?— Даю вам слово.Он кивнул, затем, поджав губы, взглянул в угол, где сидела донья Луиза, скользнул взглядом по играющим в карты. Снова посмотрел на Пилар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116