Морин перестала петь Маре колыбельные на гэльском наречии, перестала есть за одним столом с мужем и дочерью, предпочитая завтракать, обедать и ужинать у себя в комнате, иногда в присутствии своего духовника. Она умерла от лихорадки, тихо отошла в мир иной, когда Маре было десять лет, и все о ней забыли.Мара выросла в атмосфере открытого обожания, которым окружал ее отец, под любовным присмотром доброй и благоразумной бабушки. Она объезжала плантацию вместе с отцом, семеня вслед за его жеребцом на белом пони, она ездила с бабушкой Элен в Новый Орлеан, наряженная по-взрослому, под вуалью, защищающей ее нежную кожу от солнца. До двенадцати лет она училась в школе при монастыре, где ее приучили к самодисциплине, хотя иногда она вела себя, как избалованный, упрямый ребенок.К пятнадцати годам она получила уже три предложения руки и сердца, однако Андре не спешил выдать дочку замуж и отослал ее в институт благородных девиц в Мобиле. Там ее обучили всевозможным правилам этикета и множеству полезных навыков, из которых самым приятным оказалось умение флиртовать. Раньше Мара не задумывалась над тем, какое впечатление производит ее внешность на молодых людей, но теперь, практикуясь на братьях, кузенах и друзьях, приезжавших навестить ее одноклассниц, впервые ощутила пьянящую власть своего очарования. Привыкнув к постоянному общению с отцом, она совершенно не испытывала стеснения в обществе мужчин.Когда она вернулась в Сент-Мартинвилль летом 1844 года, поклонники стали осаждать ее как осы, привлеченные душистым ароматом спелого, наливного яблочка. Гордый ее успехами, Андре ни в чем ее не ограничивал. Она держалась в рамках благоразумия, но все ее время было занято бесконечными верховыми прогулками и поездками в карете, пикниками, чаепитиями и балами.Через несколько недель у нее скопилось столько букетов, что их хватило бы на целый сад, столько сонетов, воспевающих ее красоту, что из них можно было составить увесистый том, и столько коробок шоколада, что ее горничная сильно прибавила в весе. Молодые люди состязались в ловкости, похищая у нее перчатки, носовые платки, ленточки, цветы из прически. По слухам, из-за нее состоялось по крайней мере две дуэли. Один из дуэлянтов впоследствии появился в обществе с рукой на перевязи из романтического черного шелкового платка. Мара никогда не позволяла мужчинам никаких вольностей, им разрешалось разве что поцеловать ее пальцы или обхватить за талию в вальсе, но тем не менее поползли слухи, что она слишком легкомысленна, что ведет себя излишне вольно и кончит, без сомнения, очень плохо.Это никак на нее не повлияло. Даже если бы Мара знала, что о ней говорят в обществе, о последствиях она не задумывалась: она просто наслаждалась жизнью. Прошел год, за ним второй, а она по-прежнему не выказывала желания угомониться. И вот настал час расплаты.Деннис Малхелланд был одним из самых настойчивых ее кавалеров. Он был из тех, кого называют смутьянами: горячий, обидчивый, вечно лезущий в драку. Он закончил военный колледж Джефферсона в Миссисипи и всякий раз, как Мара отвечала отказом на его очередное предложение, заговаривал об уходе в армию, которой в то время приходилось участвовать в бесконечных стычках на границе между Соединенными Штатами и Мексикой. Он хотел, чтобы она принадлежала ему одному, но Мара сомневалась, что из него выйдет хороший муж, и держала его на расстоянии. Его чрезмерная пылкость пугала ее. К тому же, хотя он прекрасно танцевал и был великолепным наездником, ей не нравилось, какой хвастается своими многочисленными дуэлями и похождениями на скандально известной Гэллатин-стрит в Новом Орлеане.Это случилось жарким вечером в конце мая. Мара устроила сине-золотой костюмированный бал: сам зал, маски, программки, женские наряды — все было украшено особой отделкой, синей с золотом. Бал имел оглушительный успех, не только вся подъездная аллея, но и улица в оба конца была запружена каретами. Но вечер выдался знойный и душный, в воздухе чувствовалось приближение грозы. Из-за скопления народа в бальном зале совершенно нечем было дышать. Музыканты сыграли один за другим несколько быстрых танцев, закончив полькой. Мара танцевала до упаду и совершенно запыхалась: ее корсет был затянут слишком туго. Она остановилась у окна, тяжело дыша и обмахиваясь веером. Тут к ней подошел Деннис и предложил прогуляться.Но на прогулку это было совсем не похоже. Он чуть не силой потащил ее за собой к летнему домику, утопающему в розах на некотором расстоянии от усадебного дома. Оказавшись внутри, Деннис опять сделал предложение, но на этот раз предъявил ей ультиматум. Жребий брошен, сказал он, он вступил в армию и должен отправиться к месту службы, однако перед уходом хочет сделать ее своей женой.Мара попыталась отвлечь его шуткой, но не тут-то было. Возмущенный ее нежеланием принимать его всерьез, Деннис крепко обхватил ее обеими руками, притянул к себе и принялся покрывать ее лицо поцелуями. Сперва Мара только удивилась, но удивление быстро сменилось паникой. Она никак не могла отдышаться. Она отталкивала его, но он ее не отпускал, лишь бормотал себе под нос, проклиная ее кокетство, сбивающее мужчин с толку. В следующую секунду она упала в обморок — в точности, как те бесхребетные создания, которых она так презирала.Обморок продолжался всего минуту или две, но, когда Мара открыла глаза, она обнаружила, что лежит на полу, а рука Денниса Малхолланда шарит по бедрам у нее под юбкой. Он стал уверять, что лишь пытался ослабить шнуровку, но она ему не поверила, как не поверил и ее отец, наткнувшийся на них, прежде чем Мара успела оправить платье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125