И еще она ощущала, что воздух здесь такой же естественно свежий, каким никогда не был кондиционированный воздух.
Пока они проходили к своим местам, глаза Джильберты были прикованы к сводчатому потолку, настолько высокому, что вентилятор был едва заметен. Солнечный свет, просачиваясь сквозь великолепные витражи, образовывал сияние вокруг большого распятия в апсиде.
Джильберта прошла вслед за Алански и села на деревянную скамью. Прежде чем сесть рядом с ней, капитан преклонил колени в проходе между рядами. Джильберта ничего не сказала, а он, застенчиво улыбнувшись, произнес:
– Старые привычки трудно ломать.
– Они нерушимы, – подтвердила она.
Джильберта рассматривала тех, кто пришел отдать свой последний долг Джулсу Марстону: деловые партнеры, биржевые маклеры, друзья – все в одинаковых костюмах, в которых, как правило, присутствовали на собраниях акционеров. Джильберта узнала нескольких политиков, двух братьев Джулса и их семьи, которые сидели в первом ряду перед алтарем.
Епископ в необъятных размеров ризе напоминал большую птицу с белой атласной грудью. К радости Джильберты, его надгробное слово было коротким и не слишком слащавым. После того как он закончил службу, все присутствовавшие выстроились в очередь, чтобы выразить соболезнование семье покойного.
Жена Уолтера Марстона, Сильвия, с которой Джильберта встречалась всего два раза, не сводила с нее глаз, грустно, но в то же время хитро улыбаясь. Джилли знала, что она подозревает их с Джулсом в любовной связи. Ну что ж, лицемерная дамочка была права!
– Это был такой шок, Сильвия, – сказала Джильберта, пожимая ее руку в перчатке.
– Ужасно... Когда вы в последний раз видели Джули? – Вопрос прозвучал как обвинение.
– В прошлом месяце в Денвере.
– Так любезно с вашей стороны, что вы пришли. Джули очень... любил вас.
– Мы все его тоже очень любили, – ответила Джильберта.
– Безусловно. А где вы были, когда услышали это известие?
– На приеме по случаю праздника Четвертого июля в ратуше.
– О да, я видела ваше выступление по телевизору. Вы в самом деле хорошо говорили.
– Спасибо, Сильвия. А сейчас мне, право, надо идти.
– Разве вы не едете в крематорий?
– Думаю, нет. – Джильберта украдкой взглянула на капитана, прежде чем солгать: – Мне нужно успеть на самолет.
– Я надеялась увидеть здесь губернатора Киллингтона, – никак не могла успокоиться Сильвия.
– Он очень хотел приехать, но не смог выбраться. Эти последние несколько месяцев он был чрезвычайно занят, – объяснила Джильберта, прочитав в глазах Сильвии: «Как это удобно для вас!»
В любое другое время она непременно осталась бы и в словесном поединке уничтожила бы Сильвию, но присутствие капитана Лаурентиса смущало ее. Джильберта была уверена, что эти глаза и уши ничего не упускают.
Когда они выходили из церкви, наблюдательный Джордж, как бы подтверждая то, что Джильберта интуитивно чувствовала, заметил:
– Похоже, вы с Сильвией приятельницы.
– Не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы сделать такой вывод, – небрежно заметила Джили. – Кстати, а что ваша способность к дедукции подсказала вам о присутствующих на похоронах?
– Они богаты и могущественны.
– И это все?
– Пока. – Капитан загадочно улыбнулся. – Я не могу думать на пустой желудок. Как насчет завтрака? Вы не голодны?
– Умираю с голоду, – ответила Джильберта.
– Хорошо. Мне только что вспомнилось одно местечко.
Несколько минут спустя они уже направлялись в южную часть города.
– Куда мы едем? Я что-то не припомню никаких заслуживающих внимания ресторанов в этом районе.
– Сюрприз.
Джильберта кокетливо улыбнулась:
– Я люблю сюрпризы.
Они проехали через туннель Мидтаун и двинулись по автостраде Лонг-Айленд до Джерико. Вскоре капитан припарковался на стоянке автомобилей у облицованной необработанным камнем загородной гостиницы.
– «Миллридж инн», – объявил Лаурентис. – Вы когда-нибудь были здесь?
– Нет, но она мне уже нравится, – ответила Джильберта.
Внутреннее оформление гостиницы было в раннем американском стиле: потолки из балок, приколоченные половицы, столы из сосны, стулья с вогнутыми сиденьями. Как только они сели в отдельном кабинете, официантка, хорошенькая девушка в костюме, соответствующем стилю ресторана, приняла у них заказ на спиртные напитки.
– Вы часто приходите сюда? – спросила Джильберта, вынимая сигарету из золотого портсигара.
– Довольно часто. У меня здесь, в Хантингтоне, усадьба, – ответил он.
– Дом?
– Пока он еще не готов. Прошло пять лет с тех пор, как был возведен фундамент – это единственное, что я не мог сделать сам, ну а все, что выше фундамента, – это моя работа.
Джильберта была поражена.
– Как это чудесно! Вы чрезвычайно разносторонний и талантливый человек, капитан Лаурентис.
– Это у меня в крови. Я из простой рабочей семьи. Мой отец был каменщиком, мой дед – каменотесом, и так на протяжении многих поколений. Мне нравится ощущение и мокрого цемента, и шершавой сосновой доски. Этот дом – плод любви. Каждую свободную минуту, которую можно урвать от работы, я провожу на строительстве. Сейчас осталось возвести лишь небольшие постройки: гараж, мастерскую. Все остальное – столовая, гостиная, кухня, рабочий кабинет и три спальни – уже закончено, даже обставлено.
– Я бы с удовольствием посмотрела ваш дом. Джордж широко улыбнулся.
– Хорошо, я люблю его показывать. Мы поедем туда после того, как покончим с завтраком. – В его поведении произошла неуловимая перемена. – Однако в отличие от вашего в моем маленьком убежище все же есть телефон.
Джильберта не отвела взгляд, и голос ее не дрогнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93