Чем выше они поднимались, тем холоднее становилось. Андрия начала испытывать чувство какого-то благоговейного ужаса. Несмотря на то что они взбирались все выше и выше, у нее возникло жуткое ощущение, что они с Дэвидом спускаются на дно огромной каменной чаши с ровными краями, а остров и океан поднимаются в небо.
– Я не могу в такое поверить! – воскликнула девушка. – Я же смотрю вверх, а вижу то, что должно быть в тысяче футов внизу, у нас под ногами!
– Я ведь говорил, что вы попадете в странное, перевернутое вверх дном место. В действительности ваши глаза просто сыграли с вами злую шутку. На такой высоте и в таком диком месте это обычное дело.
Андрия невольно прижалась к Дэвиду.
– Ничего не могу с собой поделать, Дэвид. Мне страшно.
– Не надо ничего и никого бояться, даже Пеле. Пошли, осталось совсем немного.
Через какое-то время Андрия немного привыкла, и все вернулось на свои места. Далеко внизу лежал остров, удивительно похожий на детскую картинку – зеленые квадратики полей; леса, превратившиеся вдруг в невзрачные кустики мха; необъятные плантации сахарного тростника, ставшие такими маленькими, что, казалось, могли быть стерты с лица земли одним движением большого пальца богини Пеле.
Наконец они достигли вершины и заглянули в продолговатый кратер, или котлован, как назвал его Дэвид. Там подземная сила ярилась еще сильнее, чем в бездонном колодце Килауэа.
– Адский котел!.. – задумчиво проговорила Андрия.
Дэвид живо подхватил мысль:
– Дьявольское варево из расплавленных скал и серы, обильно сдобренное громом и молниями. Теперь сомнений не остается – старушка сердита не на шутку и с минуты на минуту готова вспылить.
– Надеюсь, уже после того, как мы с нее спустимся, – зябко передернув плечами, проговорила Андрия.
Спать они легли неподалеку от края кратера, потому что там было теплее. Последнее, что запомнилось Андрии перед тем, как она заснула, было вишневое зарево, которое огнедышащее жерло отбрасывало на низко висевшие над горой облака.
На следующее утро Андрия проснулась как-то сразу. Облака опустились еще ниже, и все вокруг заволокло непроглядным туманом.
Внизу, в кратере, облака лениво ползли над огненным озером, и казалось, что бездна заполнена пухлыми комьями ваты.
Андрия обхватила себя руками за плечи.
– Такое чувство, будто, кроме нас, в мире больше никого не осталось.
– Тогда вам ничего не остается, как выйти за меня замуж, – рассмеялся Дэвид.
Они смотрели, как величаво поднимающееся солнце пробивается сквозь плотную пелену тумана, разгоняя ее своими лучами. «Как будто кто-то огромными неловкими пальцами пытается осторожно раздвинуть шторы», – мелькнуло в голове у Андрии. Воздух заполнили неверные, ускользающие разноцветные тени, и девушка вдруг вспомнила о цветных витражах в церкви, от игры света в которых захватывало дух. На глазах у нее заблестели слезы.
– Это так красиво, что сейчас расплачусь.
Когда он привлек ее к себе, Андрия не стала противиться.
– Я не могу видеть твоих слез, – шепнул Дэвид и принялся целовать ее мокрые глаза, щеки, нос, а потом и губы.
Все ее тело, одеревеневшее от ночи, проведенной на жестком и холодном каменном ложе, чудесным образом наполнилось теплом и нежностью. Стремительно бегущая по жилам кровь с легкостью умчала все предостережения рассудка. Руки Андрии сами собой обвили шею Дэвида, а тело жадно откликнулось на его призыв.
– Иди ко мне. – Принц подвел Андрию к тому месту, где он спал, и мягко опустил ее на свое одеяло. Потом лег рядом и укрыл их обоих одеялом Андрии. Мучительно медленно он начал ее раздевать, расстегивая по очереди пуговицы на рубашке и не спеша стягивая с нее бриджи.
Дэвид нежно коснулся ее груди через тонкую нижнюю сорочку. Потом рука его скользнула по мягкому округлому животу вниз и проникла под пояс панталон. Пальцы Дэвида начали играть мелодию любви на самом нежном инструменте, какой только создавал Господь Бог.
– Сними одежду… Быстрее! – В голосе Андрии трепетала с трудом сдерживаемая страсть.
Дэвид с радостью подчинился и вытянулся рядом с девушкой. Ее нетерпеливые пальцы отыскали налившийся силой орган любви и нежно огладили его.
– Быстро! – выдохнул Дэвид. – Пока я…
Остальные слова его потонули в неистовом, оглушительном биении крови у нее в ушах. Бедра ее сами собой широко и радостно раскрылись, подобно цветку, что приветствует первые теплые лучи утреннего солнца. Андрия рукой помогла Дэвиду выбрать верный путь и легко приняла в себя всю страсть его напора. Наслаждение было полным и немыслимо сладким.
В их близости, осененной божественной красотой нежнейшей утренней зари, разгоравшейся над вершиной твердыни Пеле, было такое блаженство, какое Андрия испытала лишь однажды – в тот невообразимо далекий день, когда ее первый и последний раз любил Люк.
Все исчезло в ослепительной вспышке исступленного наслаждения.
– Дэвид, теперь я знаю, что могу любить тебя, – едва придя в себя от пережитого, прошептала Андрия. Душа ее пела, упиваясь счастьем.
– Моя единственная! Я самый счастливый человек на свете! – Принц принялся жарко целовать ее лицо, шею, груди, живот, бедра… Наконец он жадно приник губами к ее лону, и Андрия, сжав бедрами его голову, криком радости возвестила о возрождении любовного восторга. И она тоже щедро оделила его любовью, не оставив без ласки ни одного дюйма его тела.
Наконец пресытившись, они обнялись и затихли под одеялом.
– У нас будет такая свадьба, какой еще не было на островах, – заявил Дэвид.
– Для начала тебе придется попросить моей руки у Калеба Каллагана, – шутливо поддела его Андрия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100