– А вот еще более ценный подарок. – Служанка подошла к ванне с куском зеленого душистого мыла. – Я уже несколько месяцев не мылась с мылом.
Доун сморщила нос.
– И это заметно. Знаешь что, Моника? Когда я помоюсь, ты наполни ванну заново и помойся сама. Можешь взять ту одежду, которую я только что сняла.
Глаза девушки загорелись благодарностью.
– Большое спасибо. Вы так добры, миссис Прайс!
– Пожалуйста.
Она залезла в тесную ванну и села, поджав колени. Соленая вода вытолкнула ее груди на поверхность.
Моника разглядывала ее с восхищением.
– У вас великолепное тело! Его высочеству повезло. Он будет обладать такой женщиной!
Доун презрительно фыркнула:
– Его высочество никогда не будет мной обладать, моя милая девочка. Ни один мужчина не станет моим хозяином.
Глаза Моники расширились в испуге.
– Но у вас же есть муж. Разве он не был вашим хозяином до того, как вас похитили?
– Нет. Когда-то в западном обществе женщина была просто вещью, рабыней, обязанной исполнять любую прихоть своего господина-мужчины. Но это ушло в прошлое. На Западе, особенно в Англии и Соединенных Штатах, женщины восстают против такого допотопного варварства.
– Вас могут высечь за такие кощунственные речи! – воскликнула потрясенная Моника.
– Могут и, наверное, высекут за неповиновение его высочеству, но даже под страхом смерти я не отступлюсь от своих слов и убеждений.
– Вы такая необыкновенная женщина, миссис Прайс! Я восхищена вами. Но мне очень страшно за ваше будущее.
– Не бойся, Моника, я могу постоять за себя. Тебе никогда не приходило в голову, что ты и твои сестры в этой части света могли бы сбросить оковы рабства?
– Мы не обладаем вашим мужеством, миссис Прайс.
– Значит, нужно его в себе воспитывать. Может, я сумею в этом помочь. А пока будь так добра, потри мне спину.
Вымывшись, Доун вылезла из ванны. Полотенца не было, и ей пришлось вытереться своей хлопчатобумажной рубашкой. Моника развернула белый халат, подаренный мадам Чинг, и поднесла его новой хозяйке. Доун просунула руки в рукава, запахнула полы и подпоясалась.
– Я чувствую себя закутанной в облако, – сказала она, наслаждаясь приятным прикосновением шелка к нагому телу. – А теперь мойся ты.
Моника вычерпала ведром воду из ванны и налила свежую, потом сняла с себя грязные заношенные вещи.
– Пожалуй, мы избавимся от этого навсегда. – Доун брезгливо, кончиками пальцев, взяла одежду девушки и выбросила ее из иллюминатора в море.
Она села на койку и стала смотреть, как девушка моется. Лицо Моники сияло невыразимым блаженством. Когда она вылезла из ванны, Доун с удивлением обнаружила, что ее кожа стала намного светлее. Она представила, сколько раз грубые безжалостные пираты насиловали эту юную женщину, и в сердце ее закипела ярость.
Моника прижала к себе одежду Доун с таким счастливым видом, как будто ей подарили новое бальное платье.
– Какая красота! Мне будут завидовать все женщины на корабле.
Доун засмеялась.
– Ну-ка надень! Посмотрим, как эти вещи будут на тебе смотреться.
Моника оделась и радостно закружилась на месте.
– Что ж, гораздо лучше твоего старья, – одобрила Доун. – А теперь давай подумаем, что можно сделать с волосами. Твоя прическа похожа на швабру, но хорошо хоть, что теперь у тебя чистая голова. Наверное, на этом ужасном судне нам не найти такую вещь, как гребень?
– Сейчас схожу к мадам Чинг и попрошу для вас. Я знаю, у нее есть гребни.
– Нет, постой, мы вместе сходим к любезной предводительнице. Полагаю, я не обязана сидеть в этой каюте, как в тюремной камере.
Она подошла к двери и открыла ее. Пират, стоявший у корабельных поручней, резко обернулся.
– Вы что-то хотели?
– Да, хочу зайти к мадам Чинг.
– Подождите минутку, пожалуйста.
Он приложил ладони ко рту и что-то крикнул по-китайски группе мужчин, толпившихся у руля. Вскоре к ним вперевалку подошел Чоу. Он кивнул Доун.
– У вас посвежевший вид, миссис Прайс. Чем могу быть полезен?
– Спасибо, мне ничего не надо. Я иду в каюту мадам Чинг. Пошли, Моника.
Чоу встал перед ней, явно растерянный.
– Думаю, вам лучше подождать, пока мадам Чинг не пошлет за вами.
Доун смотрела на него в упор, и Чоу сдался.
– Простите, но я не нахожусь в подчинении у мадам Чинг и хочу видеть ее сейчас, – заявила она. – Пожалуйста, дайте пройти.
Нагнув голову и бормоча что-то себе под нос, пират пропустил Доун и Монику, правда, и сам поспешил за ними.
Моника шепнула:
– Кажется, я начинаю понимать, что значит отстаивать свои права и требовать уважения.
– Чтобы завоевать уважение других, мы должны уважать самих себя.
Доун поднялась по трапу, ведущему в каюту мадам Чинг. Моника и Чоу шли за ней.
Она отрывисто постучала в красивую резную дверь.
– Войдите, – ответил глубокий гортанный голос мадам Чинг.
Доун вошла в каюту, а пират и горничная почтительно остались в коридоре. Мадам Чинг сидела за столом и изучала разложенные перед ней морские карты. Она была явно недовольна неожиданным визитом.
– Кажется, я вас не вызывала, миссис Прайс.
– Я пытался остановить ее, – крикнул Чоу из коридора, – но она отказалась мне подчиниться!
Зеленые глаза Доун сверкнули, как полированный нефрит на ярком солнце.
– Я никому не подчиняюсь и поступаю так, как велит мне здравый смысл.
Китаянка нехотя поднялась и оперлась руками о стол. Лишь огромным усилием воли она подавила гнев.
– А я никому не позволяю своевольничать на моем корабле! Я хозяйка этого судна, и весы правосудия в моих руках. Если я прикажу, вас высекут на глазах у всей команды или закуют в кандалы и посадят на хлеб и воду до конца плавания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85